Лоция ночи

21. Капель

Синь-дом, синь-дом —
Колокола,
Весна с трудом
Заплакала.
Печаль весны
Нагонит бес,
Но я от неба
Жду чудес.
Ведут к закланию уже
Веселого барашка,
А почка в тонкой кожуре
Трепещет как монашка.
Ах, встать с колен,
Уйти отсель.
Где мой Верлен?
Да вот — капель.

22. Воспоминание

В церковь сельскую — как умоляла! —
О, пустите переночевать!
Руки сторожу целовала
(Еще очень была молодая).
Говорил мне: сойдешь там с ума,
Ты оттуда выйдешь седая.
О, пустил бы! Весь ужас нездешний —
Да и здешний — проглотила б, оставшись одна,
За иконой когда б зашуршало
Или с воем качнулась стена.
Ну а так-то — по капле, по капле…
Лучше б сразу всю чашу до дна.

23. Из муравьиной кучи

На праздники мы выпили винца.
Ах, на Святой позволено немного!
И в сумрачные синие леса
Мы побрели, шатаясь, славить Бога.
Так высоко и льдисто — Серафима,
Так горячо и низко — Суламифь,
Как будто улететь могли из мира
Чрез голоса — но мы держали их.
Когда мы к горке муравьиной подошли
Вдали жилья, вдали дорог —
Вдруг Серафима навзничь повалилась,
Почти зарылась в темный их песок.
И — de profundis — так она молилась,
И так она из кучи той кричала —
«Господь наш Бог! Он жив! Он жив один!»
Оцепенели мы. Мурашки рьяно
Среди ее разметанных седин
Рассыпались — по свитку ее кожи,
Как вязь старозаветная письмен.
И будто бы они кричали тоже,
Я слышала стеклянный ровный звон.

24

Я шла к заутрене. И звезды
Хрустели тонко под ногой.
Раскачивал рассветный воздух
Колокол Луны тугой.
Во тьме моей всходило Солнце —
Горячий внутренний таран,
Как шар златой вкачусь я в церковь
И напугаю прихожан.

К заутрене я шла. Светало.
А я всех раньше рассвела.
И никого не напугала.
«Ты пожелтела? Ты больна?»