Позовите Бога вы. II Музы,! Девушки! Зима уж навалилась. Снег под кожею — где флейта, где тимпан? С вёрткою позёмкой вы впервой явились С углями в ладонях… или заблудились? Сгинули как Пан? Моряки-эгейцы на недвижном море Услыхали голос: Умер Пан! — Вздох слетел с вершины, солнце побелело, В мареве Олимп пропал. Только Музы живы, им Десятый нужен В разноцветный их и пьяный хоровод. С первою порошей, по ледку босая С черно-красным камнем Первая бредет. III Вот выпал первый снег. Багровое вино В сугробы возливая, Чтобы почтить озябших Муз И дикие стихи На свечке сожигая, Я Смерти говорю: Пчелой в тебя вопьюсь. О как она бывает рада, Когда её встречают Не с отупелостью потухшей, Не с детским ужасом, И не бредут к теням унылой тенью — А как любовника: и с трепетом в очах, И сладострастьем нетерпенья. Камены бедные В снегу переминались — Все боги умерли, Они одне остались. Они и в смерть прелетают — Как захотят летят они, Горя вкруг древа мирового Как новогодние огни. IV Снега насыпьте в красный Стакан с тяжелым вином, Может быть, я забудусь Горько-утешным сном. Может быть, мне приснится Орфеева голова — Как она долго по морю Пророчила и плыла. Как её колотило Солью, и тьмой, и волной! Как она небо корила Черным своим языком И ослепляла звезды Бездонным пустым зрачком. Кажется мне — это лодка, Остроносая лодка была, И я в ней плыла матросом, Словесной икрой у весла. Пред нею летели боги — Дионис и Аполлон. Они летели обнявшись: Он в нас обоих влюблен. С тех пор, как я прикоснулась К разодранному рту, Я падаю тяжким камнем В соленую пустоту. С тех пор, как я посмотрела Глазами в глаза Голове, Я стала выродком, нищим, Слепою, сестрой сове. Вмешайте в вино мне снегу,
