половиной месяцев, с августа 1944 г. до 17 января 1945 г. Необходимо заметить, что взятие Варшавы открывало прямой путь по польской равнине на Берлин и этот путь, по мнению Сталина, необходимо было открыть как можно раньше, так как союзники тоже приближались к границам рейха.
Посол США в СССР в 1943–1946 гг. У. А. Гарриман в воспоминаниях писал:
«Я думаю, что Сталин приказал бы форсировать Вислу, невзирая на позицию лондонских поляков, если бы пришел к выводу, что имеется достаточно сил, чтобы сломать немецкую оборону. Решающую роль в принятии им решения сыграли военные соображения».
Советские войска на подступах к Варшаве столкнулись с упорным сопротивлением гитлеровцев. К. Рокоссовский писал, что только:
«…к 14 сентября они (части Красной Армии) разгромили противника и овладели Прагой… Вот когда было наиболее подходящее время для восстания в польской столице! Если бы осуществить совместный удар войск фронта с востока, а повстанцев — из самой Варшавы (с захватом мостов), то можно было бы в этот момент рассчитывать на освобождение Варшавы и удержание её. На большее, пожалуй, даже при самых благоприятных обстоятельствах войска фронта не были способны.
Очистив от противника Прагу, наши армии подошли к восточному берегу Вислы. Все мосты, соединявшие предместье с Варшавой, оказались взорванными».
В сентябре 1944 г. десантные подразделения польской армии высадились на участках берега, которые должны были быть в руках повстанцев. И вдруг оказалось, что на этих участках — гитлеровцы. Вскоре стало известно, что по распоряжению Бур-Коморовского и его заместителя полковника по кличке «Монтёр» части и отряды Армии Крайовой к началу высадки десанта были отозваны с прибрежных окраин в глубь города. Их место заняли немецкие войска.
«В таких условиях удержаться на западном берегу Вислы было невозможно».
Почему же бойцы Армии Крайовой в решающий момент сдали немцам свои позиции на западном берегу Вислы? Вероятно, дело в том, что после того, как овладеть всей Варшавой Армия Крайова оказалась не в силах, ее руководство приняло решение овладеть символом польской государственности — Королевским замком. Поэтому сюда было стянуто большинство отрядов аковцев. Основные потери они понесли в боях у Королевского замка. Его захват и последующее удержание до подхода советских войск дало бы возможность руководству АК предстать перед советским руководством полноправным представителем восстановленной государственной власти в Польше, заседающим в государственной резиденции.
Никаких планов у руководства АК относительно помощи Красной Армии в форсировании Вислы и освобождении Варшавы не было. Ему было абсолютно безразлично, каких жертв это будет стоить советским войскам. Так что о «безнравственной» позиции Красной Армии, безучастно наблюдающей за истреблением «цвета польской интеллигенции» в Варшаве, полякам следует помолчать.
Можно поставить встречный вопрос — была ли нравственной позиция Армии Крайовой, безучастно наблюдавшей, как в сентябре 1944 г. немцы истребляли десант 1-ой армии Войска Польского, высадившийся на западном берегу Вислы?
Не надо быть военным стратегом, чтобы понимать, что восстание в Варшаве должно было бы обеспечить нанесение ударов, скоординированных с Красной Армией, в тыл немецким частям. Восставшие парижане благодаря координации своих действий с союзниками 25 августа 1944 г. освободили от немцев Париж. Армия Крайова поступила наоборот.
Рокоссовский, пытаясь наладить связь с руководством Армии Крайовой, приказал выбросить в Варшаву двух офицеров — парашютистов. Глава Армии Крайовой генерал Бур-Комаровский на контакт с представителем советского командования не пошел. Советскому офицеру Ивану Колосу, раненому, пришлось в одиночку выбираться из незнакомого города. Об этом эпизоде рассказывается в фильме «Освобождение».
В ситуации с подавлением Варшавского восстания немцы продемонстрировали иезуитскую хитрость. С 10 по 20 августа 1944 г. в Варшаве свирепствовали подручные предателя, организатора «Русской освободительной народной армии» (это не РОА Власова), в то время бригаденфюрера и генерал-майора войск СС Каминского, которые начали дикую расправу над польскими женщинами и детьми. Этим немцы хотели предметно показать полякам, что их ждёт, когда придут русские!
Затем после показательной жестокости «восточных варваров» бригаду Каминского вывели из Варшавы, ее личный состав передали Власову, а Каминского за плохое обращение с поляками расстреляли! («Исторический архив», № 4, 1994. С.62). Но ни один из немцев, сжигавший польских женщин и детей из огнеметов, не был наказан. Справедливость по-нацистски. Но некоторые поляки поверили в нее и для них главные виновники варшавской трагедии — русские.
Надо заметить, что именно после ввода бригады Каминского восстание в Варшаве принимает поистине всенародный характер. Эта ситуация вновь подтверждает предположение о некой дьявольской договоренности между аковцами и немцами.
Надо напомнить, что аковцы сумели выторговать у нацистов условия почетной капитуляции с сохранением холодного оружия (сабель). Это при том, что Варшава и тысячи варшавян были повергнуты поголовному уничтожении. После разгрома Варшавского восстания в 1944 г. нацисты основную часть уцелевших варшавян направили в Освенцим («Исторический архив», № 4, 1994, с. 58.).
Однако в отношении офицеров Армии Крайовой (АК), организаторов Варшавского восстания, нацисты поступили иначе. Прежде чем принять капитуляцию Армии Крайовой, в Прушковский лагерь, подготовленный для аковцев, была направлена делегация АК. Фишер, губернатор Варшавского округа, отмечал в своем докладе начальству, что лагерь офицерам Армии Крайовой понравился!
Руководителю восстания генералу Бур-Комаровскому немцы предоставили самолет, на котором тот вылетел сначала в Швейцарию, а затем в Лондон. За какие заслуги перед рейхом Армия Крайова и ее командующий были удостоена таких привилегий? В Польше на эту тему предпочитают не говорить. Забыли там и о предложении генерала Андерса судить Бур-Коморовского и его приспешников.
Лондонское правительство и руководство Армии Крайовой в августе — сентябре 1944 г. положили в Варшаве на алтарь своих амбиций:
«10,2 тыс. бойцов убитыми, 25 тысяч — ранеными и 5 тысяч— пропавшими без вести… Сильнее всего пострадало гражданское население: 150 тыс. человек были убиты, 165 тысяч — вывезены в Германию на принудительные работы, 350 тысяч — насильственно переселены».
Погибли настоящие патриоты, лучшие молодые польские юноши и девушки, в том числе и дети, которые храбро сражались на баррикадах Варшавы. Прав был Ю. Пилсудский, который говорил:
