кресел, несколько стульев, приличных размеров стол и телевизор в углу. А на столе стоял телефон. Время было не самым подходящим для переговоров, но я все-таки рискнул. Рыков на мой звонок не откликнулся, и это было более чем обидно. Тогда я решился еще на один звонок, и в этот раз мне повезло больше.
– А где ты находишься, Фотограф?
– В дерьме по твоей милости, Авантюрист. Прими координаты тонущего корабля. Я в гостях у Банщика, и в меня собираются стрелять из автомата.
Последнее было правдой, во всяком случае, я лишь на долю секунды опередил своего оппонента, который, похоже, не сразу сообразил, что человек, сидящий в кресле с телефонной трубкой в руке,– враг. Впрочем, я его, кажется, только ранил. Раздался громкий крик, что-то упало на пол, по-моему, это был автомат, а потом послышался топот ног убегающего человека.
– Мы будем через минуту,– прозвучал голос в трубке.– Постарайся за это время не умереть.
Я подозревал, что Чернов с Авантюристом находятся где-то поблизости, но мне и в голову не приходило, что они настолько рядом. Я выглянул в окно и увидел, как в ворота, которые так и не успели закрыть, въезжает белый «мерседес», точная копия недавно взорванной машины Свистунова. И тут меня озарило. Я вдруг понял, о какой производственной необходимости говорил Авантюрист во время нашей первой встречи. Не в Свистунова должны были стрелять расторопные киллеры Банщика, а в Строганова и Чернова, которые тоже разъезжали на белом «мерседесе». А тут еще я со своим «фордом», тоже приметным и тоже наверняка известным людям Банщика. И ликвидировали расходившихся автоматчиков не мы со Свищом, а эти двое. Я с самого начала заподозрил, что во всем этом есть какая-то хитрость, чья-то злая и умная воля, а вот Свистунов так и остался в неведении, кому он обязан смертью своих людей и чудесным спасением.
На втором этаже прогремели одиночные выстрелы, а следом автоматная очередь. Кажется, это был Свистунов, обуреваемый жаждой мести. Я выглянул в коридор, который был пуст, крадучись прошел вперед и оказался в холле. Справа была входная дверь, которую я поспешил открыть, едва при этом не столкнувшись нос к носу с Черновым.
– Бой в Крыму, все в дыму,– криво ухмыльнулся детектив.
У меня было сильнейшее желание двинуть ему кулаком в челюсть, но я усилием воли овладел собой. Место для драки было слишком уж неподходящим. Да и для объяснений тоже.
– Я же тебе говорил, Игорь, не лезь, куда тебя не просят.
– Если бы я не влез, то Надеждину убили бы сегодня в полдень, или это тоже входило в ваши планы?
– Разборки потом,– опередил Строганов с ответом сразу помрачневшего Чернова.– Мне нужен Банников.
– Вероятно, он наверху,– указал я глазами на лестницу.
На втором этаже уже не стреляли. И я сильно опасался, что Свищ пал жертвой собственной мстительности и чужого коварства. Я не знал, как относиться к этой смерти, наверное, он был очень плохим человеком, но ведь и мы, оставшиеся в живых, далеко не ангелы.
– Банников,– крикнул Авантюрист, подходя к лестнице,– это я, Феликс Строганов. У тебя минута на принятие решения. И две минуты, чтобы уехать отсюда не в наручниках. Мне нужны матрицы.
Сверху послышались ругательства. Потом на площадке появились двое, один из них придерживал правой рукой простреленную левую, замотанную красной от крови тряпкой, а другой высоко вскинул к потолку руки, в одной из них был небольшой чемоданчик.
– Охранник спускается вниз,– сказал Строганов, поигрывая пистолетом,– а ты, Банников, аккуратно открываешь чемоданчик и показываешь мне его содержимое. И не дай тебе бог сделать резкое движение.
Охранник, которого покачивало от потери крови, медленно сошел вниз. По-моему, это я его ранил, но извинений приносить ему не стал. Банников, стоявший на площадке, перетряхивал содержимое своего чемоданчика. Я не увидел ничего, кроме металлических пластин, но Строганова осмотр удовлетворил, и он дал отмашку. Банников спустился вниз, Авантюрист взял у него чемоданчик и коротко кивнул головой на двери.
– Я позвоню,– бросил он на ходу Чернову.
«Мерседес» во дворе глухо заурчал, а потом все стихло. Раненый охранник обессиленно опустился в кресло. Виктор подошел ко мне и взял из руки пистолет.
– Стрелял? – спросил он.
– Трижды,– отозвался я.– Этот в кресле тоже моя работа.
Чернов тщательно оттер отпечатки пальцев с рукояти «макарова» носовым платком и обернулся к бледному охраннику:
– Этот пистолет принадлежал Свистунову, ведь так? И это он тебя ранил.
– Да,– подтвердил охранник.– Пистолет Свища. Он в меня стрелял.
– А ты приехал сюда вместе со мной на звуки выстрелов,– сказал мне Чернов.– И абсолютно не в курсе, что здесь происходит.
– А как быть с «фордом»?
– Твой «форд» стоит за воротами. А это твой мобильник, я вытащил его из кармана убитого подручного Свища. Тебя обстреляли неизвестные лица. Но это только в том случае, если Синявин вздумает задавать вопросы.
– Там еще Борисов у дверей.
– Борисов приехал с нами. Это по его наводке мы угодили в этот дом и попали под перекрестный огонь.
У меня имелось к Чернову много вопросов, но задать их я не успел. Во дворе заурчали моторы, захлопали дверцы, и послышался топот ног, обутых в тяжелые ботинки армейского образца. Чернов поднял руки раньше, чем в дом ворвался доблестный ОМОН. Я благоразумно последовал его примеру. Нас обыскали быстро и профессионально, точно так же поступили с раненым охранником. Вслед за омоновцами появились оперативники во главе с майором Рыковым. Последним вошел следователь Синявин с папочкой в руках.
– Где Банников? – строго спросил у Чернова следователь.
– Понятия не имею,– пожал плечами Виктор.– Мы опередили вас буквально на две минуты. Стрелять здесь уже закончили, а Банников, похоже, успел скрыться. От дома отъехала машина, но ни марки, ни тем более номера мы с Игорем не заметили.
Синявин Чернову не поверил, это было видно по глазам. О Рыкове даже говорить нечего. Но ни тот, ни другой своего недоверия официально не обозначили. И не обозначат. А в протоколах все эти события будут подаваться как разборка криминальных авторитетов, не поделивших сферы влияния. Тем не менее мне показалось, что так просто эта история не закончится, а будет иметь продолжение, и, возможно, весьма неприятное для нас с детективом Шварцем, слишком уж опрометчиво подключившимся к чужой игре.
Одного беглого взгляда мне было достаточно, чтобы определить – в игорном заведении этот человек новичок. И пришел он сюда, скорее всего, не для развлечения. Проставившись в рулетку, он не слишком огорчился и с такой же легкостью спустил несколько тысяч рублей за карточным столом. После чего не столько играл, сколько наблюдал за играющими, в том числе за мной. А мне в этот вечер везло в карты, хотя игра была вяловатой и ставки не представляли для меня особого интереса. С некоторых пор я играю в казино только для того, чтобы не потерять форму, и, наверное, поэтому мне практически всегда везет. Игра не любит корыстолюбивых, а те, кто с помощью игры мечтают поправить материальное положение, напрасно теряют время.
– Тогда какой смысл в игре? – вскинул на меня удивленные глаза Храпов.
Мы расположились с Александром Юрьевичем у стойки бара с бокалами вина в руках, в стороне от манящих соблазнами игорных столов. Мне сразу показалось, что интерес нового знакомого к моей скромной персоне не был праздным. Похоже, Храпов пришел в казино, чтобы поговорить именно со мной. И на мой прямой вопрос он охотно кивнул головой:
– Вы правы, Феликс Васильевич, знающие люди подсказали, что вы часто здесь бываете.
– Вас интересует теория игры, Александр Юрьевич?
– У меня есть к вам деловое предложение – предложение рискованное, чреватое большими
