– Вы донесли на него в полицию?
– Не смешите меня, Рихард. Этот человек был оборотнем. Я просто покинул Швейцарию, дабы не нажить крупных неприятностей.
– Ну а при чем здесь Вернер фон Бюлов?
– Гауптман повторил судьбу Лютого. Вы же сами пишете, что он пал бездыханным, как только прикоснулся к Горюч-камню.
– Это правда, но я не вижу связи.
– Зверь Арконы живет вот уже многие сотни лет. И возникает вопрос: где он черпает энергию для столь продолжительного существования?
– Так вы считаете, что он получает ее от своих потомков? – ужаснулся Рильке.
– Именно, Рихард. Вы совершенно правильно угадали мою мысль. Ни одна языческая религия не обходилась без человеческих жертвоприношений. Причем в жертву приносились не только рабы и пленные, но и люди знатные, кичившиеся своим родством с богами. Но, видимо, такое родство обязывало. Получив от бога способность к магии, тогдашняя знать расплачивалась за этот дар жизнью в самом расцвете сил.
– Но как вы догадались? – воскликнул Рильке и вдруг вспомнил разговор со световидовским старожилом Яковом Беловым. Пьяный Яков помянул тогда нехорошим словом ротмистра Радзинского, устроившего охоту за мореевскими жителями.
– Я не догадался, Рильке, я просто видел двух мореевских мужиков, стоявших статуями возле Горюч- камня. И слышал страшный крик Зверя, словно бы оплакивающего их.
– И тогда вы решили истребить всех мореевских баб и детишек, чтобы лишить Зверя потомства и в конце концов умертвить его?
– Правильно, Рильке, – криво усмехнулся Радзинский. – Мне нужны были сокровища нибелунгов. Но мне мешал Зверь. Было бы безумием вступать с ним в открытую схватку. К сожалению, мне помешал Лютый. Я потерял всех своих людей и вынужден был бежать за границу нищим. А от кого вы узнали эту историю?
– От Якова Белова.
– Так он еще жив? – удивился Радзинский. – А впрочем, мы ведь с ним примерно одного возраста.
– Почему бы вам не повторить попытку? – шепотом спросил Рихард. – Ведь сейчас это сделать гораздо проще.
– Не уверен, Рильке. Сейчас Зверь силен как никогда. И пусть жертвы приносятся не на его алтарь, – он, видимо, все равно способен аккумулировать их энергию. А счет этим жертвам идет уже на миллионы. Мы потеряли более тысячи человек в районе деревни Световидовки. В них даже не стреляли, как в вас, они просто исчезли, испарились, угодили в бездонный провал.
Радзинский вскочил на ноги и забегал по комнате. В таком волнении Рильке штурмбанфюрера еще не видел. На нем буквально не было лица.
– Вы знаете о положении на Восточном фронте, Рихард?
– Мы взяли Сталинград.
– Мы его не взяли, Рильке, и никогда не возьмем, слышите, – прошипел Радзинский. – Чем больше мы будем их убивать, тем сильнее будет сопротивление уцелевших. Этот монстр, этот бог, этот Машкин сын просто переливает энергию павших в кровь живых. Они нас сметут, Рихард, они будут в Берлине.
Наверное, штурмбанфюрер Вацлав Радзинский был сумасшедшим, но провидческим даром он обладал. Рильке это понял, когда умолкли фанфары, прославляющие успехи вермахта в заснеженной России. А потом пришла страшная весть о разгроме армии Паулюса. Весть, потрясшая Германию до основания. Рихард ходил по чужому дому как потерянный и с ненавистью косился на шкатулку, где хранился черный ворон, вестник несчастья.
В последнее время Рильке стали мучить кошмары. Сначала он решил, что отголосок страшных событий смущает во сне его сознание, но очень скоро сообразил, что ночные видения посещают его неспроста. В них был тайный смысл, пока что просто недоступный его пониманию. Ему вдруг пришло в голову, что ночные видения – это вовсе не его сны. Это вообще не человеческие сны. Это грезит какое-то другое существо. И грезит оно о давно ушедшем мире, который для этого существа был родным. Рильке же боялся странного древнего мира до ужаса и оттого, наверное, запил, повергнув в недоумение Барбару фон Бюлов. В чувство Рихарда привел штурмбанфюрер Радзинский, к которому обратились за помощью озабоченные дамы.
– Мне нужно попасть в Детмольд, Вацлав, слышите?!
– Зачем? – удивился Радзинский.
– Не знаю, – поморщился Рильке, пересиливая похмельную дрожь. – Это нужно ему, Зверю. Там должны быть развалины древнего храма. Именно там хранится купель, в которую его окунули. Это купель доверху наполнена кровью дракона. И той же кровью на стене написаны страшные слова. Роковые слова, изменившие всю его жизнь.
– Вы прочли это в бумагах фон Бюловых?
– Нет, Вацлав, я видел это во сне.
– А что вы видели еще, Рихард?
– Я видел женщину, прятавшуюся в храме. Беременную женщину. А потом в храм ворвались они. Я не знаю, как назвать этих существ. Какая-то жуткая помесь звериных и человеческих черт. Но самым страшным был Он.
– Кто он?
– Дракон, Дьявол, быть может, сам Вотан. Он нацедил в купель собственной крови и велел искупать в ней только что рожденного младенца. Это ужасно, Вацлав. Я даже не знаю, мой ли это ужас, или это ужас младенца, испытанный им в первый час своей жизни.
– Успокойтесь, Рихард. Раз он хочет, чтобы вы поехали в Детмольд, вы поедете туда. Надо только получить разрешение от штандартенфюрера фон Кнобельсдорфа.
В эту ночь Рильке спал без сновидений, а по утру проснулся бодрым и полным сил. Марии рядом не было. Это Рихарда слегка удивило, ибо его любовница не любила вставать слишком рано. Так же, впрочем, как и ее сестра, но сегодня обе дамы были уже на ногах. Рильке слышал их голоса, доносящиеся из гостиной. Заинтересованный Рихард быстро оделся и скользнул в дверь. Появление дворецкого не произвело на дам никакого впечатления, зато сидевший у стола молодой человек в форме обер-лейтенанта вермахта вскинул на Рихарда удивленные голубые глаза. Рильке узнал его сразу. Это был Генрих фон Зюдов, чью фотографию ему показывал штурмбанфюрер. Белокурый Генрих держал на руках пятилетнего Макса, тоже белокурого и голубоглазого. Мальчик весело смеялся, а его счастливая мать беззаботно улыбалась.
– Наш новый дворецкий, господин Рильке, – представила Рихарда Мария. – Он воевал на Восточном фронте, как и вы, Генрих.
– Рад встретить собрата по оружию. – Фон Зюдов снисходительно усмехнулся и протянул фельдфебелю руку. – Вам нехорошо?
– Извините, – прохрипел Рихард, прикасаясь к протянутой ладони. – Голова кружится. Последствия контузии.
Фон Зюдов чуть заметно пожал плечами и повернулся к дамам. Рильке вышел из гостиной на негнущихся ногах. В коридоре он схватил за руку пробегающую мимо Берту.
– Давно он приехал?
– Вчера вечером. Мы не стали вас будить, господин дворецкий, уж очень сладко вы спали.
Телефонный аппарат находился в кабинете Вернера фон Бюлова, где за последние месяцы Рильке провел немало часов, перебирая пожелтевшие от времени бумаги.
– Он здесь, – тихо прошептал Рильке, услышав уверенный голос штурмбанфюрера Радзинского.
– Кто он?
– Капитан Воронин. Я узнал его по голосу.
Глава 19
НЕВЕСТА ЗВОНАРЕВА
Семен Морозов был убит возле собственного подъезда ранним пасмурным утром двумя выстрелами в упор. Герману сообщил о его смерти Георгий Иванов, загадочный сотрудник всесильной Конторы. С Морозовым Воронин проработал почти десять лет, а потому весть о его гибели воспринял очень болезненно. Через пятнадцать минут он уже был на месте преступления, где столкнулся нос к носу с
