– Клянусь Волосатым!
– Нет, – покачал головой Лют, – поклянись Перуном, внук Коломана.
– Клянусь Перуном! – без раздумий произнес Яртур.
Если витязи ждали немедленной кары святотатцу, пытавшемуся обмануть Ударяющего бога, то их ждало разочарование – Яртур остался невредим. Он все так же продолжал стоять, широко расставив ноги, на подрагивающем полу, и в его глазах, направленных в лицо витязя Гнеуса, прорастала страшная сила.
– Не смотри на меня! – крикнул витязь, отпрыгивая назад и закрывая лицо руками.
– Все назад, – рявкнул на заволновавшихся асов Шемякич. – В его глазах ваша смерть.
– Назад, – подхватил крик друда витязь Лют. – Не смотрите на него, если хотите жить.
Яртур почувствовал чудовищную тяжесть в голове и покачнулся. Первый шаг он сделал с огромным трудом, словно на плечах его повис весь мир Яви. Он ничего не видел вокруг, ни стен, ни людей, которые, припав ничком к полу и закрыв глаза, слушали шаги бога смерти. Владыка Нави шел по подземелью Асгарда, и всякий, кто осмеливался поднять на него глаза, падал замертво. Наглухо закрытая дверь святилища треснула и рассыпалась прахом под взглядом бога Вия. Последний вопль асов, сгрудившихся вокруг Ока Аримана, был заглушен ревом титана.
Только один человек попытался остановить Яртура и шагнул к нему с обнаженным мечом в руке. Это был князь Родегаст. На короткое мгновение их взгляды скрестились, но этого было вполне достаточно, чтобы живая плоть владыки Асгарда превратилась в прах. Яртур глянул в красное око разъяренного титана, в котором бушевал огонь. Мгновение или целую вечность они смотрели друг на друга, не мог сказать никто. Все замерло вокруг в страшной неподвижности. В ушах у Яртура гремел набат. Он вдруг понял, что Вий дрогнул, что бог смерти хочет уйти, спрятаться от страшного Ока, и сжал в ярости кулаки.
– Не сметь! – прохрипел он севшим от напряжения голосом. – Перун с нами!
И словно бы в подтверждение его слов в череп Аримана ударила молния. Замок Асгард содрогнулся, в который уже раз за сегодняшний день. Но кроваво-красное Око закрылось, и Яртур вдруг почувствовал, как огромная ноша падает с его плеч. Он сделал пять шагов вперед и положил руку на морщинистое веко. Но веко не дрогнуло под его рукой. Титан заснул надолго, возможно даже навсегда. Яртур осознал это остатками ускользающего сознания и обессиленный рухнул на пол.
Впрочем, беспамятство его продолжалось недолго, и первым, кого он увидел, открыв глаза, был Шемякич. Похоже, только у друда хватило смелости подойти к очнувшемуся кагану.
– Удалось, – сказал спокойно сын Шемахи. – Ариман спит. И больше ничто не угрожает ни Асгарду, ни Асии, ни Скифии, ни миру Яви.
Яртур, опираясь на руку друда, с трудом поднялся на ноги. Его пошатывало, но память вернулась к нему, и он сейчас без удивления смотрел в лицо мрачного Люта, стоявшего на пороге святилища.
– Ты дал нам клятву, внук Коломана, – глухо произнес витязь.
– Раз дал, то сдержу, – холодно бросил Яртур. – Мне не нужны сокровища Асгарда, кроме одного. Я имею в виду жар-цвет.
– Жар-цвета нет, – развел руками Шемякич.
– То есть как нет? – насторожился Яртур, оглядывая святилище. – Разве сюда кто-нибудь входил?
– После тебя – никто, – в один голос ответили друд и ас.
– Значит, жар-цвет исчез раньше, еще до моего прихода, – сделал разумный вывод Яртур.
– Может, его унесли маги? – предположил Шемякич.
– Но ведь подземный ход затоплен?
– Затоплен, – подтвердил витязь Лют. – Воду мы спустим, но, боюсь, это вряд ли поможет найти жар- цвет. Наверное, его спрятал сам князь Родегаст вне стен замка.
– Исключено, – покачал головой Яртур. – Владыка Асгарда до самого последнего мгновения надеялся на пробуждение Аримана. Ему незачем было прятать жар-цвет. Видимо, кто-то обманул и его и нас.
– Ермень! – вдруг осенило Шемякича. – По словам Бутуя, он ушел в Асгард вместе с князем Волохом.
– Может, его убили во время штурма? – с сомнением покачал головой Яртур.
– Нет, – твердо сказал друд. – Не таков человек сын Приама, чтобы рисковать головой в деле, не сулящем большой прибыли. Наверняка он похитил жар-цвет еще до того, как мы пошли в напуск на Асгард, и ушел через подземный ход.
– Сам он уйти не мог, – возразил витязь Лют. – Кто-то показал ему дорогу. Возможно, это были парсские маги.
– Зачем магам Ермень, – пожал плечами Шемякич. – Это сделал Волох. Князю Себерии нужен жар-цвет для борьбы с отцом Коломаном и сыном Яртуром.
– Но ведь он рисковал головой? – засомневался каган. – Его могли убить здесь, в замке.
– Ты не знаешь своего отца, Яртур, – усмехнулся друд. – Это человек умный, коварный и отчаянно смелый. Теперь он продиктует тебе свои условия.
– Я и без того не собирался его убивать, – буркнул Яртур. – Но Биармию он в любом случае у меня не получит. Я обещал ее боярину Невзору и сдержу слово.
– Боярин Невзор убит во время штурма, – печально вздохнул Шемякич. – Мир его праху. Это был отважный воевода.
– Хорошо, – кивнул каган. – Я подумаю. А пока пошли в погоню за Ерменем своих друдов.
– Если позволишь, я сам возглавлю их, – с надеждой посмотрел на Яртура сын вилы Шемахи. – Ты же знаешь, как для меня это важно.
– Иди, – сказал друду Яртур. – И помни: твоя удача – это моя удача.
Глава 10
Заколдованный замок
Боярин Ермень погони почти не опасался. Асгард был слишком крепким орешком, чтобы раскусить его в течение одного дня. А за день пути сын Приама успеет затеряться в непроходимых дебрях. Как человек разумный и осторожный, Ермень избегал дорог. Равным образом он отказался от водного пути. Во-первых, велика опасность наткнуться на шайку разбойников, во-вторых, осторожный боярин не исключал возможности погони, но не по земле, а по воздуху. У Яртура под рукой имелись друды, больше привыкшие летать, чем ходить. Кроме того, у него были прирученные грифоны. Летающих псов Ермень боялся больше всего. Именно поэтому он углубился в лес, не обращая внимания на ругань Ревеня и Студеня, которых чрезмерная осторожность боярина выводила из себя. Одно дело – наезженные торговыми караванами пути, и совсем другое – лесные тропы, едва намеченные звериными лапами.
– Нарвемся на волотов – костей не соберем, – зло прошипел Ревень. – Чудишь, боярин. До замка Цепень и без того путь не близкий, а ты затащил нас к лешему в зубы.
Ревень был опытным воином, ходившим в свое время вместе с Волохом в землю орланов. Князь Себерии доверял ему, как самому себе. На то были особые причины. Именно Ревень нанес роковой удар князю Арию, от которого тот уже не оправился. Добро бы этот удар был нанесен в битве, тогда бы с мечника спроса не было, но Ревень ранил Ария из-за угла. Подробностей этого дела Ермень не знал, зато слышал, что покойная княгиня Лада обещала за смерть мечника большие деньги. Так что Ревеню было чего опасаться. Попади он в руки Яртура – не сносить ему головы. Студень был помоложе и поспокойнее Ревеня. О князе Арии он знал только понаслышке. Зато Студень был сыном княгини Турицы, пусть и незаконнорожденным, а значит, доводился Ерменю двоюродным братом. От кого Турица родила Студеня, не знал никто. В том числе и Волох. Но в его преданности князь Себерии, похоже, не сомневался, иначе не поручил бы ему столь важного и опасного дела. По внешности мечники разительно отличались друг от друга. Ревень был смугловат и коренаст. А Студень – белокож, светловолос, строен и довольно высок ростом. Многие считали, что Турица прижила его с альвом, однако Ермень в этом не был уверен. Сыновья альвов обычно уходили к отцам, в страну Лебедию, а Студень остался с матерью. Да и тяги к волхованию у Студеня не было. Во всяком случае, Ермень не слышал, чтобы этот белобрысый добрый молодец хоть раз отличился на поприще магии. Зато мечником он был изрядным, в битвах и поединках не раз бравшим верх над самыми испытанными бойцами. Словом, со спутниками Ерменю повезло, и случайного наскока зверя, волота и человека он мог не опасаться.
– Волот – не друд, – ответил мечнику боярин. – Отобьемся. Ты лучше за небом смотри, когда мы проезжаем поляны. Если нас сверху заметят, то, считай, отбегались.
