— Вы тоже посмеялись, Вацлав Карлович? — перевел я глаза на Крафта.
— А что вы на меня так смотрите, Чарнота, словно я был этим самым привидением? — возмутился Цезарь.
— Просто я считаю, Вацлав Карлович, что в той ситуации вы не должны были смеяться. В конце концов, недавно отстроенный загородный дом российского бизнесмена — это не старинный английский замок, чтобы по нему свободно разгуливали привидения.
— Ну померещилось женщине, — пожал плечами Крафт. — Впечатлительная натура.
— А ваши гаргульи не могли наведаться в гости к соседу?
— Исключено. Уже более полугода прошло, как я потерял с ними связь. Кто-то испортил пентаграмму, которой я пользовался. И все мои попытки исправить положение заканчивались провалом.
— Значит, вы не имеете сейчас доступа в замок Мерлина?
— Нет.
— Любопытно было бы взглянуть.
В сопровождении Мащенко и Крафта я поднялся на второй этаж и вошел в ту самую комнату, из окна которой более года назад выбросился криминальный авторитет Клыков. Здесь практически ничего не изменилось. Все те же дубовый стол посредине и массивный шкаф в углу у стены. Вот только на дверцах шкафа уже не было пентаграммы. Зато на одной из них появился вензель, очень напоминающий букву «Д». Я открыл дверцы, но ничего примечательного в шкафу не обнаружил. Он был пуст и абсолютно невинен. Его нутро не содержало даже намека на еще недавно существовавший вход в тайную комнату. Как человек добросовестный, я с помощью Мащенко отодвинул шкаф в сторону, но, увы, глухая стена положила предел моему любопытству. Судя по всему, Вацлав Карлович сказал мне правду, он действительно лишился возможности проникать в замок Мерлина по собственному почину и утратил тем самым связь с островом Буяном.
— А что думают по этому поводу ваши коллеги из Тайного общества?
— Они в панике, — хмуро бросил Крафт. — Многие считают, что замок Мерлина потерян нами уже навсегда. Кое-кто винит в этом меня.
— А вот этот вензель давно здесь появился?
— Сразу после исчезновения пентаграммы.
— И что вы об этом думаете, Вацлав Карлович?
— Не исключаю, что здесь поработали жрецы храма Йопитера.
Очень здравое предположение. Вацлаву Карловичу не откажешь в проницательности. Я тоже допускал, что жрецы, обеспокоенные проделками конкурентов из Общества почитателей Мерлина, решили их проучить, и сделали это со свойственным им блеском. Почтенные старцы многое умеют, надо это честно признать.
— А привидение в доме Хохлова тоже дело рук жрецов?
— А какой им смысл подставлять Хохлова? — пожал плечами Вацлав Карлович. — Логичнее было бы подставить меня.
Сразу скажу, я не был огорчен проблемами, возникшими у почитателей загадочного волшебника, ушедшего в небытие сотни лет тому назад. Впрочем, в отличие от Крафта, я сильно сомневаюсь, что он когда-либо существовал. Все-таки далеко не все в древних легендах соответствует действительности. И человек, обладающий трезвым и скептическим умом, без труда найдет в них уйму противоречий.
— Возможно, он и не существовал раньше, Чарнота, — мрачно прокаркал Крафт, — но вы, вступив в предосудительную связь с нимфой Ледой, дали ему жизнь. Круг замкнулся. И к чему все это приведет, знают только языческие боги да древние атланты.
Ох уж эти мне пророки. Языческие боги, к сведению Вацлава Карловича и всех прочих их почитателей, — это почти мираж, созданный когда-то могущественными жрецами для того, чтобы пудрить мозги обывателям. Что же касается атлантов, то они давно вымерли, оставив, правда, после себя многочисленные следы, которые вашему покорному слуге приходится подчищать.
— Значит, ваши близнецы, рожденные Маргаритой, это тоже мираж, Чарнота? — ехидно спросил Мащенко. — А я ведь сам держал их на руках.
Последнее было правдой. Я настоял, чтобы мадам де Руж рожала наших детей в цивилизованных условиях. Была у меня и тайная надежда, что зачатые в Средние века, но рожденные в наше время младенцы потеряют связь с островом Буяном. Но мои расчеты не оправдались. Возможно, сказались гены. Так или иначе, но Маргарите удалось без труда протащить рожденных в Российской Федерации чад в распрекрасный замок в Апландии, и мне ничего другого не оставалось, как последовать за женой и детьми.
— Дом Хохлова охраняется?
— Кажется, нет, — отозвался на мой вопрос Мащенко, — но двери опечатаны.
К счастью, загородный особняк Хохлова располагался недалеко от берлоги Крафта, так что добрались мы до него за какие-то десять минут, несмотря на отсутствие освещения, как искусственного, так и натурального. Ночь выдалась безлунной, что, с одной стороны, было нам на руку, поскольку мы собирались совершить противоправное деяние, но, с другой стороны, действовать нам пришлось почти на ощупь, что не могло не создать проблем. Крафт дважды споткнулся — один раз в воротах, второй раз на крыльце. Мащенко расценил неловкость Вацлава Карловича как плохую примету и сильно закручинился по этому поводу. Я был солидарен с Борей в его предчувствии грядущих неприятностей, но все-таки рискнул проникнуть в дом подследственного, для чего мне пришлось потревожить дверь, оклеенную грозными предостережениями правоохранителей.
— Впаяют нам срок за самоуправство, — вздохнул Мащенко.
— Нам-то с какой стати? — возразил Крафт. — Печати сорвал Чарнота, а с демона взятки гладки.
Терпеть не могу, когда меня называют демоном, и уж конечно Вацлав Карлович это знает, но тем не
