– Ты всякому позволяешь себя тискать!
– А ты уже рехнулась, оттого что тебя не тискают!
– Толстозадая!
– Плоскозадая!
– Так и ждёшь, чтобы на тебя вскочили!
– Уродина без потребителя!
– Хватит, заткнись!
– Так ты меня и испугала, чернявка!
– Слышите, как она меня обзывает!
– Вот видите, господин Кюдуан!
– Да будет вам!..
– Запереть её надо!
– Она всегда скалит зубы, когда я прохожу мимо!
– Я её не трогала, эту полоумную старуху!
– Гулящая!
– Вошь!
– Да прекратите вы или нет? Не то я призову полицейские силы!
– Это всё она, господин Кюдуан, эта гадюка…
– Замолчите!
– Эта Туминьонша, господин Кюдуан, только и знает, что…
– Да замолчите же! Замолчите и освободите дорогу! Разойдитесь по домам! И если вы ещё раз мне попадётесь…
– Это не я, господин бригадир!
– Вы слышите, что говорит эта церковная ведьма! Ведь вы же были здесь, Бабетта? Вы видели всё, как было…
Бригадир Кюдуан схватил железной рукой тощую руку Жюстины Пюте и увлёк старую деву к «Тупику монахов», угрожая отвести её прямо в тюрьму, если она сейчас же не замолчит. Остальные женщины отправились в «Галери божолез», чтобы обсудить животрепещущее событие.
На этом сборище особенно блистала г-жа Фуаш.
– Подумать только! – говорила она. – Дожить до моих лет, чтобы услышать подобные мерзости! Ведь я провела свои юные годы с великосветскими особами, которые были до такой степени воспитанны, что никогда не произносили одно слово громче другого. Они были до того вежливы, что говорили «извините» только оттого, что проходили мимо. Можете себе представить! Рот у них буквально набит всякими «извольте». Со всех сторон только и слышалось: «дорогая госпожа Фуаш». Меня осыпали всевозможными любезностями, не считая мелких подарков… Я была окружена всеобщим почтением, а у моего подъезда всегда стояли кареты, на кучерах были цилиндры, как на министрах, а пуговицы на их ливреях каждое утро натирались до блеска! И после этого, на старости лет, слышать такие вещи! Это, должно быть, война так изменила людей…
Но едва утихла ссора возле «Галери божолез», как в нижней части городка, в ста пятидесяти метрах от магазина Туминьонов, разразился новый скандал.
– Может, это не вы сочинили сплетни, которые Бабетта Манапу распространяет на всех перекрестках? Может, это кто другой?
– Нет, мадам; это не я. И я попрошу вас взвешивать свои слова!
– Значит, я лгу, не так ли?
– Разумеется, мадам!
– Так, может, это вы всегда говорите правду?
– Разумеется, мадам!
– Если бы вы её сейчас сказали, так это было бы в первый раз. Да, в первый раз, мегера вы этакая!
– Ах, вот как! Я заставлю вас замолчать, мадам!
– Да ну! Вас тут отлично знают!
– Разумеется, знают, мадам!
– К несчастью для вас!
– Наоборот, к счастью, мадам!
– Так, может, это не вы наболтали всякие гадости Туанетте Нюнан?
– Разумеется, не я, мадам!
– А Берте и Жанне-Марии – тоже не вы?
