следующее: впервые я гарантировал, что каждый крестьянин получит 200 килограммов пшеницы на человека, а не на семью, и что он имеет право на большее. Это – ложь, что я заставлял людей голодать. Ложь, ложь, обращенная на меня. Это показывает, как мало здесь патриотизма, как много совершено измен.
Обвинитель: Вы утверждаете, что приняли меры, чтобы каждый крестьянин имел право на 200 килограммов пшеницы. Почему крестьяне тогда покупают свой хлеб в Бухаресте?
Обвинитель цитирует Чаушеску его же программу.
Обвинитель: У вас замечательные программы. Бумага терпелива. Однако почему ваши программы не осуществлены? Вы разрушили румынские деревни и румынскую землю. Что вы скажете как гражданин?
Николае Чаушеску: Как гражданин, как простой гражданин, я скажу вам следующее. Не было такого места, где был бы такой подъем, такое большое строительство, такое тесное единение, как в румынской провинции. Я гарантировал каждой деревне свои школы, больницы и своих докторов. Я сделал все, чтобы создать приличную и богатую жизнь для народа в стране, аналога которой нет ни в какой другой стране мира.
Обвинитель: Мы всегда говорили относительно равенства. Мы все равны. Каждый должен получать в соответствии с результатами своего труда. Теперь мы наконец видели вашу виллу по телевидению, золотые блюда, из которых Вы ели, пищевые продукты, импортированные вами, роскошные празднования, картины ваших роскошных пиршеств.
Елена Чаушеску: Невероятно. Мы живем в нормальной квартире, точно так же, как и все другие граждане. Мы гарантировали квартиру для каждого гражданина согласно соответствующим законам.
Обвинитель: Вы имели дворцы.
Николае Чаушеску: Нет, мы не имели никаких дворцов. Дворцы принадлежат народу.
Обвинитель соглашается, но подчеркивает, что они жили в них в то время, как люди страдали.
Обвинитель: Дети не могут даже купить простой леденец, а вы живете в народных дворцах.
Николае Чаушеску: Возможно ли предъявлять нам такие обвинения?
Обвинитель: Давайте теперь поговорим о счетах в Швейцарии, господин Чаушеску. Что вы можете сказать относительно счетов?
Елена Чаушеску: Счета в Швейцарии? Представьте доказательство!
Николае Чаушеску: Мы не имели никакого счета в Швейцарии. Никто не открывал счет. Это вновь показывает, насколько фальшивы обвинения. Какая клевета, какие провокации! Это был государственный переворот.
Обвинитель: Хорошо, господин обвиняемый. Если вы не имели никаких счетов в Швейцарии, подпишете ли вы заявление, подтверждающее что деньги, которые могут оказаться в Швейцарии, должны быть переданы Румынскому государству в его Госбанк.
Николае Чаушеску: Мы обсудим это перед Великим Национальным Собранием. Я не буду говорить что- либо здесь. Это – вульгарная провокация.
Обвинитель: Вы подпишете заявление сейчас или нет?
Николае Чаушеску: Нет, нет. Я не собираюсь делать заявление и не буду его подписывать.
Обвинитель: Обратите внимание на следующее – обвиняемый отказывается подписывать это заявление. Обвиняемый не признал нас. Он также отказывается признавать новую власть.
Николае Чаушеску: Я не признаю эту новую власть.
Обвинитель: Итак, вы знаете новую власть. У вас есть информация о ней.
Елена и Николае Чаушеску: Так это вы сказали нам об этом. Вы сказали нам об этом здесь.
Николае Чаушеску: Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Обвинитель поворачивается к Елене: Вы всегда были более благоразумны и более готовы для разговора как ученый. Вы были наиболее важным помощником, человеком номер два в правительственном кабинете.
Обвинитель: Вы знали о геноциде в Тимишоаре?
Елена Чаушеску: Какой геноцид? Кстати, я не буду отвечать больше на вопросы.
Обвинитель: Вы знали о геноциде или, как химик, имели дело только с полимерами? Вы, как ученый, вы знали об этом?
Здесь Николае Чаушеску вступает в ее защиту.
Николае Чаушеску: Ее научные работы были изданы за границей!
Обвинитель: И кто писал статьи для Вас, Елена?
Елена Чаушеску: Какая наглость! Я – член и Председатель Академии наук. Вы не имеете права говорить со мной таким образом!
Обвинитель: То есть как заместитель премьер-министра вы не знали о геноциде?
Обвинитель: Это – то, как вы работали с людьми и осуществляли ваши функции! Но кто дал приказ стрелять? Ответьте на этот вопрос!
Елена Чаушеску: Я не буду отвечать. Я сказала вам в самом начале, что не буду отвечать ни на один вопрос.
Николае Чаушеску: Вы как офицеры должны знать, что правительство не может отдавать приказ
