Искандером Зулькарнайном. Пошел к нему Дауд Кузнец и сказал:
— Великий Искандер Зулькарнайн! Всех врагов ты победил, а смирить джиннов не можешь.
И ответил тогда полководец:
— Мудро ты говоришь, Дауд Кузнец. А сумеешь ли выковать из меди ворота высотой в десять домов?
— Сумею, — сказал Дауд Кузнец. — У меня семь сыновей и все умельцы. Отцу всегда помогут.
— Иди делай ворота, а я займусь джиннами и прочей нечистью.
Поклонился Дауд Кузнец и пошел к себе в кузницу. Взял сколько нужно меди и за одну ночь вместе с сыновьями выковал ворота двустворчатые, высотой в десять домов.
Мудр и великодушен был Искандер Зулькарнайн. Поднял он свое войско, за ночь загнал джиннов в узкое ущелье Черной горы, запер их воротами, выкованными Даудом Кузнецом.
Вскоре Искандер Зулькарнайн ушел с войском в Индию. А джинны и злые пери изловчились, выкопали лаз под воротами и расползлись кто куда.
В один из дней работал Дауд Кузнец с сыном Жестянщиком в кузнице. Остальные сыновья были кто в поле, кто в степи.
Вдруг слышит какой-то шум. Смотрит, а мимо кузницы толпой люди идут.
— Куда идете? — спрашивает Дауд Кузнец.
— Идем куда глаза глядят. Опять джинны появились, нет нам житья от них: все отбирают — и хлеб, и рис, и хлопок.
— А откуда вы?
— Жили мы в местности Мианкаль на берегу реки Зарафшан. Хорошее место: вода студеная, земля богатые урожаи дает. Но жить там ползучие, кусачие больше не дают.
— Живите у нас, в кишлаке много места, — предложил Дауд Кузнец.
Подумали пришельцы и остались.
На другой день Дауд Кузнец, как всегда, работал в кузнице. Слышит шум, смотрит: с выпученными глазами, оскаленными клыками валят чудища — джинны и злые пери.
— Идем на Дауда Кузнеца, — рычат они. — Посмел он сманить из Мианкаля людей! Кто нас теперь кормить будет?
Не испугался Дауд Кузнец: схватил щипцами с наковальни раскаленный кусок железа и замахнулся. Искры так и посыпались.
Шарахнулись джинны, завопили в страхе, забормотали проклятия и превратились в ядовитых пауков, скорпионов, змей. Тучей полезли в кузницу.
Плохо пришлось бы Дауду Кузнецу, но тут на помощь сбежались вернувшиеся сыновья и давай в нечисть горящими углями бросать.
Горели джинны, как солома. А оставшиеся в живых убежали, расползлись по горным ущельям.
Порадовался Дауд Кузнец: «Видно, нам джинны больше досаждать не будут».
Послушайте, что случилось позже.
Однажды старший сын Дауда Кузнеца Пахарь работал на склоне горы. Слышит, кто-то смеется. Обернулся: сидит на меже девушка-красавица.
— Кто ты? — спрашивает Пахарь.
Она ему в ответ:
— Пери лугов и цветов Ак-Альбасты.
— Чего же смеешься?
— Смотрю, как ты напрасно пот проливаешь.
— Совсем не напрасно. Пшеницу посею, урожай соберу. Зерно перемелю. Лепешек в тандыре напеку.
— Вот как! — воскликнула пери Ак-Альбасты. — Я тоже люблю лепешки. Давай помогу. Ты плуг веди, а я волов стану погонять.
Целый день трудились они, а к заходу солнца пери Ак-Альбасты пошла с Пахарем в кузницу.
— Зачем нам пери Ак-Альбасты? — удивился Дауд Кузнец.
— А вы, отец, не смотрите, что я с виду слабая да изнеженная. Мое слово много значит. Скажу — и солнце пригреет землю. Скажу — и тучка прольет дождь на иссохшую ниву. Скажу — и тандыр вкусных лепешек испечет.
— Живи у нас, — сказал Дауд Кузнец. — Будешь мне дочкой, а сыну женой.
В один из дней второй сын Дауда Кузнеца копал арык в долине, около виноградника. Присел на камень отдохнуть.
— Ха-ха-ха! — засмеялся кто-то за спиной.
Обернулся Арык-аксакал, увидал девушку. Косы черные, румянец во всю щеку.
— Ты что смеешься? — говорит Арык-аксакал.
— Смешно — такой могучий джигит маленький арычек за день вырыть не может.
— Ты кто?
— Я пери Кара-Альбасты. Хочешь помогу? — Она встала, дунула, и вода из горной речки хлынула в арык.
— О, да ты волшебница! — изумился Арык-аксакал и повел пери Кара-Альбасты к отцу.
И осталась пери в доме кузнеца.
Третий сын захотел смастерить сундук. Пошел он в горы, выбрал толстое ореховое дерево и давай его рубить. Рубил-рубил, устал и заснул. Вдруг чувствует: щекочет кто-то ему нос травинкой.
Проснулся — девушка красивая. Схватил он ее за косу и спрашивает:
— Почему отдыхать не даешь? Кто ты?
— Я пери Оташин, и тебя жалею. Разве ты не знаешь, что под ореховым деревом спать вредно?
— Ты мне нравишься, — сказал джигит. — Идем со мной.
Увел Плотник пери Оташин к себе домой.
И опять удивился Дауд Кузнец.
— Вы не смотрите, отец, что я такая нежная и слабая, — сказала пери. — Дуну — и в вашем горне огонь загорится. Дуну — в очаге под котлом пламя вспыхнет. Дуну — в сандале жаркие угли появятся.
— Что ж, оставайся, — решил Дауд Кузнец, — будешь Плотнику женой, а мне дочкой.
Пошел в горы Жестянщик — четвертый сын. Руду в скалах долго искал. Утомился, прилег. Вдруг кто-то за усы дергает. Открыл глаза юноша, видит: сидит около него девушка. Лицо — роза, глаза — тюльпаны, а на руках железные браслеты тонкой работы — никогда таких Жестянщик не видел.
— Ты кто такая? — спрашивает он.
— Я пери Джез-Тырнак. Могу выкопать яму под корнями дерева, а там железной руды — сколько хочешь…
Помогла она Жестянщику руды накопать и вместе с ним пришла в кузницу.
Выслушал Дауд Кузнец сына и согласился:
— Ладно, пусть Джез-Тырнак будет моей дочкой, а твоей женой. Смотри только — будь осторожным с ней. Не больно мягкий у нее характер.
Пятый сын Дауда Кузнеца пас однажды, овец на склоне горы. В самую жару прикорнул он под деревом. Сквозь сон слышит шепот:
— Не спи, джигит! Злые джинны подбираются, погубить тебя хотят.
Открыл Чабан глаза. Видит красавицу — настоящий степной цветок: щечки алые, глаза синие, косы золотые до пят.
— Кто ты? — удивился он.
— Зовут меня пери Лола. Прошу тебя, отгони овец с того луга. Потопчут они мои тюльпаны.
Выполнил юноша ее просьбу, привел пери домой.
Ничего не спросил Дауд Кузнец. Сказал только:
— Теперь будет пять.
Пери Лола ему в ответ:
— Я пери. Взмахну рукой — и безводная пустыня превратится в зеленый луг, где можно и тысячу овец прокормить.
