книжке журнала было напечатано автобиографическое письмо поэта к редактору; см. о нем выше, примечание к «Автобиографии».
Об адресате письма см. выше, в «Дневнике», запись 8 октября 1857 г. и примечание к ней.
Впервые — «Русская старина», 1884, № 5, с. 402.
Последнее дело рук моих… — то есть один из офортов своих, по всей вероятности, автопортрет «со свечкой».
Впервые — «Основа», 1862, кн. VI, сс. 17–18.
Отошли этот экземпляр «Объявления»… — Это «объявление» рассылалось вместе с петербургскими газетами летом 1860 г.
Я ему после «Кобзаря» уже дважды писал. — Письма поэта к П. Ф. Семеренко после выхода «Кобзаря» неизвестны. Причины молчания Семеренко отчасти выясняются из мартовского письма В. Г. Шевченко к поэту. «Платон Федорович, — писал он, — когда увидел «Кобзаря», то очень обрадовался, а когда посмотрел, что напечатано «коштом Платона Семеренко», то так рассердился, что даже побледнел. «Это не по-нашему, говорит, не по-нашему поступил. Зачем он написал это? Дело было просто между нами, даже моя жена не знала… зачем это мне нужно?» Я и говорю: может быть, это обозначает публичную благодарность за оказанную вами ему помощь? «В покровительстве его талант не нуждается: я дал деньги и получаю долг книжками. Я хотел, чтобы это дело осталось между нами; неужели всем нужно знать, кому я деньги даю? Почему он меня не спросил? Не по-нашему поступил, не по-нашему!..» («Основа», 1862, кн. VI, сс. 12–13). Комментируя это письмо, буржуазно-националистические шевченковеды ссылались на «скромность» Семеренко, на то, что ссуда была выдана поэту не персонально П. Ф. Семеренко, но его «фирмой», то есть совместно с К. М. Яхненко и т. д. В действительности возмущение Семеренко очень слабо прикрывало испуг его перед возможными последствиями, какие могли свалиться на него после раскрытия его связей с «политически неблагонадежным» поэтом. Этот же испуг побудил его оставить без ответа несколько писем поэта.
Заедет к тебе офицер Новицкий. — Николай Дементьевич Новицкий, член кружка Чернышевского, весною 1860 г. предпринял поездку на Украину, имея, в частности, задачей вести переговоры с помещиком Флиорковским относительно отпуска на свободу родственников Шевченко. О своих переговорах с Флиорковским Новицкий так писал к Шевченко 7 сентября 1860 г.: «Был я у Ф[лиорков]ского. Плохо. Он соглашается дать «личную свободу» семействам твоих братьев и сестры без выкупа, уступает за деньги усадьбы, но ни за что не соглашается уступить земли под запашки. Этого, говорит, я сделать не могу, не возмущая других крестьян. О, бестия же этот Ф[лиорков]ский да еще какая бестия— самая модная! Во что он оценивает, я этого не знаю, так как он говорит, что для этого ему необходимы некоторые соображения. Обо всем он сам обещал написать Ковалевскому» (М. К. Чалый, Жизнь и произведения Тараса Шевченко, Киев, 1882. с. 174).
Об адресате письма, своем товарище по Академии художеств, в 1844 году уехавшем в Полтаву учителем рисования в тамошней гимназии, поэт несколько раз упоминал в переписке академического времени (см., например, выше, письмо № 13 и др.). Непосредственные поводы для восстановления отношений между бывшими товарищами неизвестны. Возможно, что настоящее письмо было передано Ткаченко через Н. Д. Новицкого и должно было служить ему рекомендацией.
Впервые — «Древняя и новая Россия», 1875, № 6, сс. 193–196.
Впервые — «Основа», 1862, кн. VI, с. 20.
Сегодня в Корсуни преотвратительный праздник… — то есть праздник Петра и Павла, день именин владельца Корсуня князя Павла Лопухина.
