органах, и проч. Имеется и непрямое управление — политическая оппозиция, поэтому власть принимает какие-то решения с оглядкой на нее, верхушка организованной преступности, иерархи церкви, если паства довольно обширна. Такова по сути общая картина во многих странах в последнее время. Лет двести-триста назад, когда политический ландшафт был попроще, количество таких людей было значительно меньшим. Важно то, что если отбросить фактор противоречивости, то руководство осуществляется, как правило, представителями центра в рамках делегированных им полномочий. Как мы видим, руководство страной осуществляется совсем необязательно в рамках какой-то одной структуры, к интересующему нас времени — Политбюро ЦК КПСС. И уж совсем необязательно, чтобы это делалось в рамках Конституции. Это только юристы стараются раздуть ее значение, чтобы лишний раз подчеркнуть свою «нужность» или, паче того, незаменимость. Напротив, очень часто социальное, фактическое, перевешивает формально-юридическое. Глава государства старается удерживать все нити государственного политического механизма, но итог его деятельности все равно есть некая результирующая, а не только продукт его воли, ума и усилий. Все это следует понимать в контексте разбирательства: кому принадлежала власть в СССР на протяжении некоего периода времени.
А.Н. Шелепин возглавил группировку чекистских генералов, которым надоело быть в роли обезьяны, таскающей каштаны из огня для других. Но у них дело не заладилось, и отсюда заключение — сам факт руководства комитетом, или теснейшая связь с преемником на этом посту, не гарантирует успеха. Ю.В. Андропов сумел сделать верные выводы из этого и использовал-таки оперативные возможности спецслужб, руководить которыми его поставил доверчивый Л.И. Брежнев. Заокеанский пример стоял перед глазами у главы Лубянки — там на протяжении долгих 48 (!) лет до самой своей смерти во главе ФБР стоял Джон Э. Гувер, фактический хозяин страны — президенты приходили и уходили, а он оставался… Лорд У. Сесил стоял во главе разведки около 40 лет. Поэтому между тем, чтобы самому стать главой партии и государства или же быть фактическим хозяином, выбор был сделан в пользу второго варианта. Ю.В. Андропов поставил перед собой задачу достигнуть наивысших постов в партии и государстве, но делать это следовало не сразу, а в несколько этапов. В умении ждать ему можно позавидовать. Задача выдвинуться на пост главы спецслужб им решена.
Кроме карьеры чекистской, Ю.В. Андропов продвинулся и по партийной линии. Сообщают о том, что у Ю.В. Андропова никак не складывались отношения с третьим по весу в руководстве страны человеком — главой правительства А.Н. Косыгиным — причем даже на уровне личной совместимости[57]. (По-видимому, в основе этого лежали события вокруг Ленинградского дела — где- либо еще их судьбы не пересекались.) На тот момент вето А. Косыгина могло остановить политический рост любого сановника, и для малейшего продвижения Ю.В. Андропова требовалось временное устранение Председателя Совета Министров СССР. Ближайший же после назначения Ю.В. Андропова на пост Председателя КГБ Пленум ЦК КПСС, на котором только и возможны какие-то перемещения, состоялся в период израильской агрессии 1967 г. против арабских стран — 20–21 июня 1967 г. На нем обсуждался доклад Л.И. Брежнева «О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке» и, видимо, под предлогом угрозы было принято решение поднять статус нового главы Лубянки — Ю.В. Андропов избирается кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. А.Н. Косыгина в этот момент в Москве не было: он был в Америке в ООН, добиваясь признания Израиля агрессором с санкциями против него, и вернулся — пролетом через Кубу — дней через десять. При первой же возможности состоялся еще один шаг вверх по лестнице. Можно только предполагать, делал ли еще Ю.В. Андропов какие-то попытки для последующего продвижения: это ведь не так просто. Возможно, что все они были отвергнуты, и тогда было решено пойти в атаку небольшим коллективом — во всяком случае, факт очередного перемещения состоялся только в связке с министрами иностранных дел A.A. Громыко и обороны A.A. Гречко. Видимо, мотивация на столь крупное расширение Политбюро была обозначена как усиление всего комплекса безопасности. Получилось это только 27 апреля 1973 г., когда все трое были избраны членами Политбюро. В свете последующих событий можно сказать так: умри Генеральный секретарь ЦК на следующий день, и У Ю.В. Андропова были бы шансы занять его место! Но было еще рано… Часто бывает так, что того или иного самостоятельного игрока подводит страсть устраивать собственные политические комбинации, не всегда совпадающие с более общими корпоративными интересами. Юрий Владимирович это понял давно…
«Вот особенность политической карьеры Андропова, которая определила ее наступательный и триумфальный характер: меняя посты, он не менял, а только расширял свои прежние функции»[58]. Но существовали и другие очень
Мы только улыбаемся, когда наивные болтуны призывают нас вернуть время, когда КГБ был могущественной организацией, видя в этом и только в этом спасение — и свое собственное и страны в целом. «Back to KGB!» (Назад в КГБ) — твердят они. (Вон и в парламенте Киргизии в феврале 2009 г. выдвинули такое предложение.) Но это не есть решение проблемы. Это опять воспроизведет ситуацию, когда в одних руках окажется самый острый политический механизм, и как с ним будут поступать, неизвестно.
Глава 2
Спецоперация «Трамплин-1»: Хрущев и Брежнев на пути к трону
Здесь речь пойдет о том, как можно использовать возможности спецслужб для захвата и удержания власти и как они были реализованы в послевоенной истории СССР различными политиками. Во всем мире спецслужбы — это самый удобный политический инструмент для захвата власти. Именно они могут заниматься отработкой навыков переворотов, не вызывая никаких подозрений, именно потому, что они для этого и создаются, только направлено их острие должно быть не во внутрь системы. Но если их руководитель по какой-то причине чуть-чуть изменит точку приложения усилий, то это мало кто заметит. По крайней мере, до последнего момента. А потом и протестовать будет поздно… Но можно участвовать в приведении к власти патриота своей страны — и тогда страна от этого выиграет, а можно и сугубо напротив — предателя-иуду, и тогда стране придет конец, а работники спецслужб будут скромно стоять в сторонке и говорить:
Традиционная наука о государственных переворотах (имеющая специальное название — кудеталогия и являющаяся только частью более общей науки управления государством — т. н. ниндзюцу) должна подразумевать наличие стража и разбойника, и при этом все еще может устоять на своих местах. Но что, если они вступят в сговор? История этого явления, если в ней разобраться, довольно объемна.
Командиры преторианской гвардии времен упадка Рима часто замещали собой императоров[59]. А начальник охраны одного из римских императоров Себастиан тайно сотрудничал с христианами. Был разоблачен. Суд скорый и безжалостный, а приговор жестокий: распятие. Христиане же причислили предателя «на идейной основе» к лику святых. Ну-ну. Как Христа предал, так
