нервными криками, сухими приказами. Мелькали серые мундиры, пронзительно запел и тут же захлебнулся сигнал тревоги. На одном экране Сова боковым зрением выхватила лицо Магистра, бледное и разгневанное, с темным пятном багрового шрама на лбу. Потом вдруг мониторы заалели красным предупреждением о вирусе, серверы управления свернули работу и перешли в аварийный режим. Но через секунду все началось сначала: вспышки, крики, сигналы тревоги. Орден упрямо восстанавливал систему связи, Симарг ее рушил. Крайний правый экран неожиданно засветился ровным светом и незнакомый Сове офицер без уверенности в голосе монотонно затараторил: «Система связи будет восстановлена через десять минут. Просьба ко всем сохранять спокойствие. Система связи будет восстановлена…» Симаргл потянулся рукой, отодвинул боковую панель какого-то блока и с мясом выдрал из его внутренностей какую-то плату. Только крепеж брызнул во все стороны из-под его пальцев. Монитор с офицером умер. А Симаргл уже смотрел на другой экран, на котором вспыхивали красные строчки: «Файл уничтожен», «Файл уничтожен», и шевелил губами, будто умоляя безразличную технику: «Быстрее, быстрее…»
– Ты сможешь посадить крейсер без внешней связи? Вручную? – спросил он, не оборачиваясь.
«Откуда я знаю?» – Сова пожала плечами. Сажать огромный крейсер по одним только визуальным параметрам, без сцепки с федеральной диспетчерской сетью, без поддержки принимающего причала… Ей очень хотелось надеяться, что Командор уверенно скажет «Да». Но Командор задержался с ответом, заметив: «Ну и задачи вы ставите! Постараюсь не врезаться в северный полюс Тонатоса!»
– Почему без внешней связи? – возмутилась Сова. – Они же не заблокируют нам федеральную диспетчерскую службу, когда на борту живые люди!
– Я заблокирую. Они взламывают систему извне, по внешним каналам. Еще пара минут – и они догадаются и об этой возможности и перехватят управление.
– Ты заблокируешь всю внешнюю связь?
– Нет, не всю. Мне нужны частоты вещания моего телевидения. А ты попробуй связаться с принимающим причалом. Может, кто ответит.
Половина мониторов перед ней одновременно моргнула, потеряв изображение трассирующих линий курса. Сова почувствовала себя выбитой из трехмерной системы координат. Ослепший крейсер теперь был похож на выброшенного штормом на берег кита: огромная, неповоротливая, беспомощная туша. Насколько зависимы они все, болтающиеся в пространстве, от груды дорогого и умного железа, разбросанного по всей Федерации! Насколько незыблема привычка знать, осознавать ежеминутно, кожей чувствовать постоянную связь с портами и причалами, как канат, натянутый между одинокой точкой корабля и всей Вселенной!
Руки Совы тем временем жили самостоятельной жизнью.
«Сова, может, ты перестанешь любоваться Симарглом и повернешь голову к центральному монитору? – тон Командора был насмешлив. – Если уж я участвую в противоправном деянии, то хотелось бы видеть подробности!»
Сова мысленно скорчила Командору рожу и попыталась сконцентрироваться на действиях своих рук, в которых неожиданно ожили чужие, но такие знакомые жесты. Вот пальцы пробежались по клавиатуре, левая рука замерла над блоком контроля мощности двигателей, правая бешено металась по клавишам – Командор включал все внешние системы ориентации, которые только мог найти. Мониторы покрылись новыми графиками, противно защелкал в наушнике шлема датчик лазерного дальномера. Флагман уже шел вниз на огромной скорости – Командор не признавал медленные и осторожные посадки, и размеры корабля для него мало что значили. Симаргл удивленно приподнял брови:
– Для новичка ты слишком круто заходишь на финиш.
– Это не я! – честно призналась Сова.
Ее правая рука выбивала на панели неровный ритм – Командор пребывал в нетерпении. Потом пальцы бесцеремонно вцепились в ухо.
«Командор, прекрати терзать мое ухо. Оно у меня вовсе не чешется!»
«Извини, я задумался. Правда не чешется?»
«Правда».
Она чувствовала, что сейчас начнет истерически хохотать и, чтобы отсрочить этот приступ, деловито спросила Симаргла:
– Ты хочешь посадить крейсер в порту?
Симаргл закончил тестировать боевые системы корабля.
– Нет. Мне нужно, чтобы крейсер завис над столицей на низкой высоте. Потом выключишь двигатели и оставишь только антигравы. Ориентируйся на башню телевидеоцентра.
– Зачем?
Он поморщился:
– Я могу тебе объяснить позже?
– В принципе – да.
Теперь на экране перед Симарглом шла трансляция панических репортажей с поверхности планеты. Население столицы встревоженно задирало головы вверх, словно надеясь разглядеть приближающуюся эскадру Ордена прямо с центральной площади столицы Тонатоса. В помещениях диспетчерской службы главного порта журналистов сейчас толпилось больше, чем самих диспетчеров. Люди в военной форме предпринимали вялые попытки разогнать представителей прессы, но при этом старались на глаза камерам не попадаться. Армия, раздробленная распрями генералов на отдельные войсковые соединения, пыталась выглядеть если не уверенно, то хотя бы боевито, однако ввязываться в военный конфликт не спешила. Из отчета Академии Сова знала: противокосмических сил наземного базирования на Тонатосе было немного. Главным аргументом Симаргла против вторжения из космоса всегда был мощный орбитальный щит. Но код доступа к централизованному управлению щитом и все дублирующие это управление системы были предусмотрительно заблокированы Симарглом еще накануне переворота. Без единой системы управления щитом вся смертоносная техника, базировавшаяся на орбите: противокорабельные ракетные установки огромной убойной силы, генераторы силовых полей, мощные лазерные пушки, тщательно замаскированные под орбитальные автозаправки, – все это было лишь грудой мертвого железа. Восстановить контроль и вывести работу щита на прежнюю мощность за два месяца было невозможно. Разведка докладывала, что заговорщикам удалось закрыть доступ в отдельные зоны средней орбиты, но это не шло ни в какое
