— А я совсем не рад видеть тебя в таком состоянии, — отозвался дух. — Я уже услышал кое-какие известия на кухне. Оказывается, ты оставила меня на целый день, за который произошли очень тревожные события. А для меня время, проведенной в пустоте, показалось делом нескольких секунд. Как будто мгновение назад ты вспоминала набор самых скверных словечек в Мории!
— Я хотела тебя проучить. Прости меня, Ланс!
— Нет, это я должен просить прощение, что ни о чем таком и не предполагал. Я считал, что в этом доме тебе ничего не угрожает. Видно, я действительно в последние дни был занят совсем не тем, чем следовало. А теперь расскажи мне все подробнее!
После сна Лисса чувствовала себя отдохнувшей и бодрой. Она поведала духу о ночном нападении и с аппетитом принялась за еду, давая ему поразмыслить над услышанным.
— Значит, он тебя душил и хотел укусить, — рассуждал Ланс. — Лица ты его не рассмотрела, а одет он был в черный шерстяной плащ. Плащ мог совсем изменить его фигуру, Лисса. А что скрывалось под плащом? Какая одежда, обувка?
— Не знаю, — ответила тайя, дожевывая кусок пирога. — Хотя вроде было что-то белое…
— Это точно был мужчина?
— А кто же еще! Хотя по росту и весу он казался очень мелким и хрупким, силенок у этого… негодяя… было как у здорового быка!
— Почему ты всегда притягиваешь к себе всяких негодяев! Теперь ты пролежишь в этой комнате недели, а мы не знаем насколько это безопасно.
— Но ведь он сбежал. Слуги графа отправились по его следам.
— На кухне я услышал, что утром, когда стали осматривать дом, не смогли найти ни одного отпечатка чужого сапога. Люди пошли в соседние деревни опрашивать жителей, но никаких следов, ведущих от имения в лес, никто не нашел.
— Ланс, в любом случае теперь ты опять со мной, и мне уже ничего не страшно. Ты излечишь меня, и мы уйдем отсюда.
— Я предупреждаю, что постельный режим ожидает тебя на долгий срок, не меньше недели. Я уже избавил тебя от жара, но заново скреплять кости я не мастак. Попытаюсь ускорить этот процесс, но лучше если все пойдет своим чередом. Тебе следует совсем не двигать больной ногой, чтобы не смещать суставы!
Лисса уже представляла, что её ожидало в ближайшие дни: одни лишь поучения Ланса, заботы Олли и скучный вид на горящий камин. Может быть, её навестит Рин или Велли с Ивалитой.
— В ночном нападении очень много непонятных вещей, — заметил дух. — И я намерен раскрыть эти загадки. Очень жаль, что ты будешь прикована к постели, и я не смогу оглядеть все окрестности. У меня уже есть кое-какие подозрения.
— Какие?
— Напал на тебя упырь. Притом, скорее всего, неопытный упырь.
— Это кровосос по-простому?
— В народе их называли в мои времена, да похоже и в эти, кровососами. Сами же упыри считают себя Возрожденными. Они обретают молодость и долголетие, а также силу за счет человеческой крови.
— Но…
— Упыри уже не люди, они охотники. Вся их жизнь превращается в охоту на людей. Для начала упыри убивают своих родных, затем покидают знакомые места в поисках новых жертв.
— Значит, он уже сбежал и не вернется?
— Будем надеяться, что так оно и есть. Он вышел на охоту, и вскоре появятся свежие кровавые следы на его губительной стезе, так как прошлая ночь оказалась неудачной. Но если этот упырь ещё не ушел и находится в доме среди нас… Вот это я и должен выяснить. О кровососах в народе сложено немало страшных историй, Лисса. В них есть правда, хватает и вымысла. Но теперь тебе следует отдыхать, я же отправлюсь на собственную охоту!
Новости о событиях за пределами своей комнаты Лисса получала от Ланса, а также Рина и Олли, навещавших больную. Дух сообщил, что Ивалита прямо побледнела от пережитого испуга, девушка не желала ни с кем разговаривать о грабителе и утверждала, что видела лишь его черный дорожный плащ. Веллину в первый день после своего пробуждения дух не застал в спальне графиньюшки, а на следующее утро Сверкающий Бор был взбудоражен новыми горестными происшествиями.
Велли пропала из дома. Никто не видел, как она ушла, комната, вскрытая Рином, оказалась пустой. В тот же день приехали гонцы из Лесного. Граф де Кор был обеспокоен исчезновением своей дочери Имиры. Он не видел её со дня приема в своем доме, и полагал, что графиня гостит в Бору у своей подруги и возвратившегося жениха. Каково же было его негодование, когда вестники возвратились ни с чем. Анте лично прибыл к соседям, чтобы обыскать их имение, но поиски начались в ином месте: вместе с юным графом де Терро де Кор высматривал следы Веллины в окрестных лесах.
Три дня и три ночи слуги обходили безжизненные лесные поляны и тропинки, превратившиеся в грязное месиво от растаявшего первого снега. Рионде и Анте де Кор прочесали свои владения, но ни одна из девушек не была найдена. Старика успокаивали надеждами, что Имира могла уйти со старшим де Терро, который отбыл из поместья сразу после бала, исчезновение же Веллины связывали напрямую с ночным вторжением в дом неизвестного преступника.
Сверкающий Бор погрузился в скорбную тишину. Граф Рионде винил себя за пропажу сестры. Он устраивал ежеутренние приношения богам, обрызгивал вином каменный пол в комнате Велли и порог усадьбы в надежде, что боги укажут её следы. Парень обливал себя ведрами холодной воды в наказание за потерю и взывал к западному ветру, приносимому из морских пределов, пределов смерти. Ивалита же в скорби и отчаянии совсем не покидала своей комнаты, попросив Олли приносить ей только хлеб и свежую воду, пока не вернется кузина.
Несмотря на горе, которое обрушилось на поместье, здоровье Лиссы быстро шло на поправку. Лонги, навещавший девушку раз в два дня, не мог не отметить исцеляющее действие своих лекарств. Лисса искренне благодарила деревенского врача за заботу и внимание. По настоянию Ланса она применяла мазь, приготовленную по рецепту релийца, которая согревала онемевшую ногу. Тайя радовалась визитам Лонги, так как в последнее время дом будто вымер, и девушка проводила дни в одиночестве, лежа в постели.
Через неделю Ланс разрешил хозяйке встать на ноги и медленно пройтись по комнате. Поначалу она хромала, но уже на следующий день, когда появился Лонги, девушка встретила его около камина, переворачивая кочергой горящие полена.
— Это просто поразительно, — недоумевал лекарь, — впервые вижу за свои тридцать лет врачевания, чтоб перелом сросся за неделю. Обычно на это уходят месяцы!
— Это все ваша великолепная мазь! — смущенно отвечала Лисса, умалчивая о духе-колдуне.
— Вам необходимо и далее использовать её, и даже не думайте пока ещё подниматься на ноги, — сердился Лонги на свою пациентку. — Лежите в постели, пока я не разрешу вам встать. Сегодня я не принес вам свежего снадобья, так как вчера очень поздно вернулся. За мной прислали из самой Карени, что на южных окраинах владений де Терро. Управитель в деревне, по словам жены, не просыпался, и она позвала за мной, зная, что я врачую в доме самого графа.
— Что же там произошло? — Лисса уже не раз беседовала с целителем о его больных, а также травяных настойках и способах их приготовления, пополняя знания, полученные от Двины.
— Я ничем ему уже не смог помочь. Его лицо ещё было свежим, но в теле не осталось и капельки крови, хотя я не обнаружил никаких ран. Лишь небольшая царапина на руке! Жена была в ту ночь у подруги и вернулась домой лишь утром, когда и нашла своего спящего мужа, — Лонги замолчал и далее перешел на шепот. — У меня есть смутные подозрения, что барин в Карени был убит.
— Кем? — Лисса уже догадывалась, что ответит врач.
— Кровососы, госпожа. В Эрлинии вы, наверное, даже не слышали о таком, а здесь на юге эти события не редкость. Правда, я давно не встречал подобные случаи. Кровососы очень быстро себя выдают. Скоро его знакомые заметят, что родич изменился, и сами прикончат нелюдя.
Спустя два дня в Сверкающий Бор прибыли настоящие хозяева. Граф и графиня де Терро примчались в карете, запряженной тройкой быстрых лошадей, едва получили известия от Рионде о трагических событиях в лесах. Полина де Терро была невысокой женщиной с мягкими чертами лица,
