испытаний.
Но в каком качестве предстанет Литвинов перед датским офицером? В качестве российского революционера? Такой вариант исключается. Литвинов принял решение: он будет фигурировать в своих отношениях с европейскими фирмами как офицер армии Республики Эквадор. Страны Латинской Америки часто воюют друг с другом, посылают своих представителей в Европу за оружием. Офицер армии Эквадора ни у кого не вызовет подозрения. Встреча с датским офицером сошла благополучно.
Все лето 1906 года Литвинов разъезжал по Европе. Разместил заказы на оружие в Брюсселе, Вене, Карлсруэ, Гамбурге, Берлине, Гааге, Льеже.
Во что бы то ни стало надо было создать филиалы парижской конторы в различных городах Европы. Один такой филиал был в Цюрихе. Другой Литвинов организовал вЛьеже во главе с болгарином Борисом Спиридоновичем Стомоняковым, ставшим через много лет крупным советским дипломатом. Подобные филиалы были созданы и в других городах. Помогала ему в этой работе большевистская связная Р. А. Дудовская, с которой велась постоянная переписка.
Из Москвы в Париж.
«Москва, 27 февраля
1906 года.
Предположения оправдались, и я в участок таки попал. Но… пробыть там пришлось лишь несколько часов.
Наконец-то удалось выбраться из злокозненного Питера, и вот я… в Москве. Сегодня я отсюда удираю по направлению к Западу. Если у Рубакина ничего не случится – могу в субботу уже очутиться в Берлине. Оттуда напишу».
О том, кто такой Рубакин, и о его деятельности читатель узнает несколько позже.
Из Софии в Париж.
«19 июля 1906 года.
Привет! Только что прибыл в столицу братушек. Полицейские, жандармы и офицеры в русской форме, на границах проверка паспортов. Мостовая ухабистая, членовредительная. Словом – русская цивилизация. Минутами кажется, что гуляю по Смоленску, Пскову и т. п. Всюду родная картина, приправленная некоторыми восточными мотивами. Еще никого не видел здесь, поэтому не знаю, сколько проторчу здесь…
Из Софии в Париж.
«26 июля 1906 года.
Только что, перед самым отъездом, получил Ваше заказное. Там находился чек, о котором я Вас спрашивал во вчерашнем письме. Справляться в банке уже не надо. Пусть деньги пока остаются в банке. На днях укажу, куда их выслать.
С приветом.
Из Вены в Париж.
«28 июля 1906 года.
7 часов вечера. Сижу как на иголках и с величайшим нетерпением ожидаю Вашей телеграммы о новом (слово неразборчиво). Предположения, которые делал, совершенно парализуют мои дальнейшие действия.
Итак, жду. Только что получил Ваш Expressbrief.
Из Вены в Геную.
«…Я приближаюсь к желанному Карлсруэ на всех парах, сокращая, елико возможно, свои остановки в Берне и Берлине… Адрес я Вам сообщил. Мне Вы можете писать через „Маленького“.[9]
Вполне респектабельный вид, отличное знание языков позволили Литвинову стать «своим человеком» в дирекциях крупнейших оружейных фирм. Так, заказы на маузеры Литвинов разместил на бельгийских заводах, а патроны к ним заказал на немецких предприятиях «Дейтше ваффен-фабрик» в Карлсруэ. Партию винтовок системы Манлихера перехватил на складах в Триесте: какая-то страна заказала эти винтовки и не выкупила их. А уже в Вене он заказал патроны к этим винтовкам на крупнейших австрийских оружейных заводах «Штейер», отрекомендовавшись там представителем бельгийской фирмы. Это не вызвало никаких подозрений. Бельгийские заводы пользовались в Европе солидной репутацией, а «представитель» их говорил на таком блестящем французском языке, был так обворожителен и мил, что австриец просто не знал, куда его посадить.
А вот в Карлсруэ Литвинов, заказывая патроны для винтовок Маузера, попал в такую ситуацию, какую можно встретить лишь в авантюрных романах.
Явившись к директору завода и объяснив цель своего приезда, «я получил от него малоутешительное сообщение, – позже вспоминал Литвинов, – что в Карлсруэ находится также приемочная комиссия русского правительства. Директор предложил мне поехать с ним к этой комиссии, чтобы вместе отправиться на стрельбище для производства испытаний». Отступать было поздно, к подъезду дирекции уже подкатил экипаж. «Пришлось принять это предложение, познакомиться с русскими офицерами и на несколько часов даже подружиться с ними. Они дали мне весьма ценные, авторитетные указания при испытаниях патронов, благодаря чему несколько ящиков патронов мною были забракованы». „
После стрельбищ на полигоне всей компанией отправились в бар, пили пиво, хлопали друг друга по плечам. Литвинов кричал: «Рюсс карош!», офицеры отвечали ему на варварском французском языке,
