— У Карлтона Джонсона были очки. Я ему нередко подсовывал их, чтобы он лучше видел. У тебя случайно не найдется пары?
— Найдется, только я не очень-то ими пользуюсь.
— Можно мне на них взглянуть? Хоть чем-то займусь. Я встал с кровати, нашел очки на телевизоре и положил их рядом с башмаками.
— Спасибо, — сказали ботинки-компьютер.
— Угу, — ответил я и пошел спать.
— Так расскажи мне что-нибудь о себе, — сказали башмаки утром.
— А что рассказывать-то? Я писатель, работаю дома. Дела в последнее время идут настолько хорошо, что я могу позволить себе жить в «Джеке Лондоне». Конец истории.
— Можно взглянуть на какую-нибудь твою работу?
— Вы что, еще и критик?
— Вовсе нет! Но я творческая, думающая машина, и у меня могут быть какие-то мысли, которые, возможно, пригодятся тебе.
— И думать забудьте, — сказал я. — Не собираюсь я вам ничего своего показывать.
— А я пробежал взглядом твой рассказ «Богиня-убийца из Пояса Темной Луны», — сказали ботинки.
— И как это вам удалось? — спросил я. — Что-то не помню, чтобы я вам его показывал.
— Он лежал в открытом виде на столе.
— Значит, вы видели только первую страницу.
— Вообще-то я все прочитал.
— И как же вам это удалось?
— Немного усовершенствовал твои очки, — ответили ботинки. — Рентгеновские лучи посылать нетрудно. Так и прочитал страницу за страницей.
— Это нечто, — проговорил я. — Но мне не нравится, что вы суете нос в чужие дела.
— В чужие? Ты ведь собрался отослать его в журнал?
— Но еще не сделал этого… И каково ваше мнение?
— Рассказ старомоден. Такие вещи больше не находят спроса.
— Да ведь это пародия, шутка… Значит, вы не только умные башмаки, но и знаток конъюнктуры книжного рынка?
— Да, и еще я успел пробежать взглядом по твоим книжным полкам.
В голове у меня что-то щелкнуло, что заставило меня предположить, что и книги из моей библиотеки им тоже не понравились.
— А знаешь, — сказали ботинки чуть позднее, — ты бы не ленился так, Эд. Ты ведь толковый. Может, из тебя что-нибудь еще и выйдет.
— Да вы кто — не только компьютер, но еще и психолог?
— Ни тот ни другой. Я не строю на свой счет никаких иллюзий. Но после того, как наладилась моя система проникновения, я узнал тебя получше за последние несколько часов и не мог между прочим не заметить, что ты умный человек с неплохим общим образованием. Тебе бы немного побольше честолюбия. По-моему, Эд, тут тебе могла бы помочь хорошая женщина.
— Последняя хорошая женщина вызвала у меня нервную дрожь, — ответил я. — К другой я пока не готов.
— Понимаю твои чувства. Но я подумал о Марше…
— Откуда вы знаете о Марше, черт побери?
— Ее имя в твоей маленькой красной телефонной книжке, которую — так уж вышло — я просмотрел с помощью рентгеновских лучей в стремлении лучше служить тебе.
— Послушайте, даже то, что я записал имя Марши в телефонную книжку, — уже ошибка. Она профессиональный доброжелатель, а я таких ненавижу.
— Но она может тебе пригодиться. Я обратил внимание, что после ее имени ты поставил галочку.
— А заметили ли вы, что я эту галочку зачеркнул?
— Это было сделано по некотором размышлении. А если еще поразмыслить, то, может, она все-таки тебе пригодится? Сдается мне, что вы подошли бы друг другу.
— Может, вы хорошо разбираетесь в обуви, — сказал я, — но ничего не смыслите в таких женщинах. Да вы хоть видели ее ноги?
— На фотографии в твоем бумажнике только ее лицо.
— Что? Вы и в бумажник заглядывали?
— С помощью твоих очков… И не из чистого интереса, Эд, уверяю тебя. Просто хотел помочь.
— Вы и так уже слишком много напомогали.
— Надеюсь, ты не против того, что я предпринял кое-какие шаги?
— Шаги? Какие еще шаги?
Позвонили в дверь. Я посмотрел на ботинки.
— Я взял на себя смелость позвонить Марше и пригласить ее.
— Что-о?!
— Эд, Эд, успокойся! Понимаю, это слишком смело с моей стороны. Я же не пригласил твоего бывшего начальника, мистера Эдгарсона из «Супер-Глосс Пабликейшнз».
— Посмей только!
— Приглашу еще, но пока не пригласил. Но лучше бы ты вернулся к Эдгарсону. Платили там весьма прилично.
— Да вы хоть читали какие-то книги «Глосс»? Ума не приложу, что вы такое затеяли, но со мной этот номер не пройдет!
— Эд, Эд, но я еще ничего не сделал! И если очень хочешь, то и не сделаю. Без твоего разрешения.
В дверь постучали.
— Эд, я просто пытаюсь тебе помочь. Что еще остается делать машине с системой проникновения и запасом объема?
— Потом скажу, — ответил я.
Я открыл дверь. За ней стояла Марша и вся светилась.
— Ах, Эд, я так рада, что ты позвонил!
Значит, этот сукин сын сымитировал и мой голос! Я посмотрел на ботинки, особо обратив внимание на вмятину на левом. В голове у меня что-то потухло. Я сам себя не узнавал. Будто мною кто-то руководил.
— Заходи, Марша, — сказал я. — Рад тебя видеть. У меня есть для тебя кое-что.
Она вошла. Я сел на единственный приличный стул и скинул ботинки, не обратив внимания на громкий крик в голове: «Эд! Не поступай со мной так…»
Поднявшись, я протянул их Марше.
— Что это? — спросила она.
— Ботинки на благотворительный базар, — сказал я. — Извини, у меня нет бумаги, чтобы завернуть их.
— Но что я буду делать с…
— Марша, это особые ботинки, компьютеризированные. Отдай их кому-нибудь из нуждающихся, пусть поносит. Человек просто возродится. Выбери кого-нибудь послабовольнее. Увидишь, что с ним произойдет!
Она посмотрела на ботинки.
— Мелкий дефект. Абсолютно уверен, что бывший владелец сам это сделал, — сказал я. — Парня звали Карл-тон Джонсон. Не мог вынести того, что компьютер лезет ему в голову, взял и испортил их, а потом отдал. Марша, поверь мне, эти ботинки должны найти своего хозяина. Карлтон Джонсон оказался не тем человеком, да и я тоже. Но поверь мне, кто-нибудь будет целовать землю, по которой ты идешь, только
