прошипел:
– Клянусь Аллахом, горожанин, как ты мне услужил, так и я тебе услужу. Мой час еще придет, не сомневайся.
– Один Аллах знает будущее, – заметил я. – Все мы в его руках.
Туркмен справился со своей яростью и заплатил мне еще раз. Я же потребовал у него двойной платы только ради того, чтобы научить его вежливости, а не ради грязных монет из его кошелька. Этим косматым кочевникам недостает такой добродетели, как смирение. Я забрал у него деньги, отчего у него чуть сердце не разорвалось, и повел его вокруг отеля к черному ходу. Мы тихо проскользнули внутрь и, никем не замеченные, поднялись по задней лестнице.
Дэйн с легким удивлением взглянул на этого неумытого парня.
– С огромными усилиями я нашел ключ к вашей загадке, – гордо заявил я по-английски. – Но не выказывайте особой заинтересованности, иначе этот жадный сын шлюхи потребует все ваше золото, включая золотой зуб.
Дэйн кивнул, оглядел туркмена, отметил выражение его лица и посмотрел на меня. Затем изящно указал туркмену на кресло, но этот немытый дикарь глянул на мебель и решил остаться стоять. Затем он вдруг заговорил.
– Я уже говорил об Имам-бабе и Белом Порошке, – переводил я за ним. – Но прежде, чем я скажу еще хоть слово, я хочу получить деньги – не бумажки, а золото или серебро. А если моя история вас заинтересует, я хочу получить еще денег за ее продолжение.
Дэйн был к этому готов. Он дал ему пять мелких серебряных монет, пообещав потом дать еще. Туркмен попробовал на зуб каждую монетку, упрятал их к себе в кошелек и стал рассказывать.
Его имя, как он нам сказал, Хитай, и он из рода душак текке-туркмен. С утомительными подробностями он пересказал нам историю туркменских войн в Иране, Афганистане и Туркестане, сообщил о том, как текке-туркмены доблестно сражались против русских, иранцев и афганцев, об их превосходстве над их родичами – казахами, узбеками и киргизами и об их возродившемся боевом духе, их храбрости и неукротимости.
– Об этом я только упомянул, – заявил Хитай, завершая предисловие к рассказу, – чтобы вы знали, с какими людьми вы имеете дело.
Это, по-моему, было уж слишком. Я спросил:
– Скажи мне, мой неукротимый друг, как же так вышло, что русские уничтожили само название Туркестана, создав новое государство под названием Туркмения, захватили без особых усилий Мерв, а ваших неукротимых воинов послали в колхозы копаться в земле?
Хитай потянулся за ножом, я тоже, но Дэйн успокоил нас обоих, велев мне не оскорблять нашего гостя. Туркмену же он велел продолжать. Но Хитай не проронил ни слова, пока его не утихомирили еще четыре серебряные монеты.
– Нас одолели благодаря измене и нехватке снаряжения, – наконец сказал он. – Может, это и правда, что некоторые туркмены забыли свою кровь и историю и работают в колхозах. Но текке не забыли, и род душак не умрет, пока под рукой Аллаха существуют горы и солончаки!
Похвалившись, Хитай почувствовал себя лучше и вернулся к самому секрету.
Туркмены в Хорасанских горах, сказал он нам, очень бедны, и у них нет сил для успешных набегов на поселения в долинах. Поэтому они стали искать другой источник средств к существованию.
Тут Дэйн, несмотря на все мои предупреждения, проявил искру интереса, и нам пришлось дать этому туркмену еще несколько монет.
Эти горцы, сказал нам Хитай, идеально подходят для такой работы, поскольку многие роды текке жили в Хорасанских горах и на Копетдаге, а также в горах Памира к северу от Герата. Поэтому они могут беспрепятственно преодолевать горные пути там, где сходятся границы России, Афганистана и Ирана.
Сначала они занимались контрабандой оружия, потом – шерсти, потом – специй, доставляя их покупателям во всех трех странах. Работа распределялась по родам – чем сильнее род, тем более выгодную контрабанду он перевозил. Это всегда было занятием рискованным, тяжелым и малооплачиваемым.
Потом, два года назад, вождь алтаев, большого рода текке в Афганистане, нашел крайне прибыльную область контрабанды. Дело касалось Белого Порошка – вещества, которое туркмены прежде никогда не видели, но о котором слышали. Этот порошок, как выяснилось, был необходим жителям Запада, он был редок, дорог и запрещен властями.
Некоторые роды текке под предводительством рода алтай доставляли контрабандой этот порошок от его источника в Копетдаге до нескольких пунктов сбора в северо-восточном Иране, иногда – вблизи от Калат-и- Надири, иногда вблизи от Турбат-и-Шайх, а иногда еще дальше на юг, в обширную Соляную Пустыню.
Тут туркмен снова остановился и сказал, что ждет, чтобы ему заплатили за то, что он столько рассказал, и тогда он продаст нам больше подробностей.
Дэйн молча посмотрел на Хитая, – похоже, он пытался понять, что из себя представляет этот туркмен. Затем Дэйн достал из нагрудного кармана свой бумажник, открыл его, нахмурился и закрыл снова.
– Почему вы оставили этот прибыльный бизнес и пришли ко мне? – спросил его Дэйн при моем посредничестве.
Туркмен с трудом отвел взгляд от бумажника Дэйна и ответил:
– Сначала в этом деле были заняты пять родов, и алтаи были главными, потому что это они первыми его начали и еще потому, что их было больше. Так продолжалось год, но потом многие алтаи из Афганистана и Таджикистана, прослышав о таком прибыльном промысле, присоединились к ним. Из-за этого доходы алтаев уменьшились. И они решили вытеснить из этого промысла другие роды. Они предательски обвинили душаков в немыслимом преступлении, и так началась вражда.
– А потом? – спросил Дэйн.
Хитай пожал плечами.
– Мы сражались и все еще сражаемся. Но алтаи – сильный род, у них есть новые ружья и много патронов. К тому же они забрали себе всю торговлю Белым Порошком и так разбогатели, что нанимают курдов и сартов для войны с нами. Пока алтаи возглавляют торговлю Белым Порошком, для моего народа надежды нет.
– И что вы об этом думаете? – спросил меня Дэйн.
– Туркмены солгут вам при первой же возможности, – ответил я. – Просто из любви к выдумкам. Но этот не солжет правдоподобно, потому что ему не хватает воображения. История этого человека вполне может оказаться правдивой.
Дэйн прикинул что-то в уме и заплатил Хитаю тысячу риалов новыми банкнотами. Это меньше восьми долларов, но для дикого кочевника – огромная сумма. Тем не менее Хитай насмешливо посмотрел на деньги и потребовал пять тысяч риалов.
– Сначала скажи мне вот что, – ответил ему Дэйн. – Откуда поступает Белый Порошок?
– Обычно мы брали его в горах, поблизости от персидского города Имам-баба, – сказал Хитай.
– Белый Порошок делают там?
– Нет. Мы просто там назначали встречу. Там алтаи должны передавать порошок душакам, а душаки должны доставить его туда, куда им скажут. Так было до начала раздора.
– А где алтаи берут Белый Порошок? – спросил Дэйн.
– Не знаю. Алтаи держат это в тайне. Но я знаю тропы, которыми они ходят, и могу проследить за ними до нужного места.
– Куда вы доставляли порошок?
– Мы переправляли его всего за несколько сотен миль и отдавали иностранцам, с которыми встречались в условленных местах.
– А что это за иностранцы?
– Арабы. Но не спрашивай меня, иранские это арабы, иракские или саудовские, – для меня все арабы одинаковы.
– Кто первый вовлек алтаев в этот промысел?
– Этого я тоже не знаю. Алтаи могут сказать только то, что это богатый иностранец. Но они намекали мне, что он американец.
Дэйн заплатил Хитаю еще несколько тысяч риалов и задал еще несколько вопросов. Но он исчерпал до
