театрального представления, ситуация двусмысленная и, судя по всему, склоняющаяся в зловещую сторону.
– Спокойно, – с акцентом по-английски выговорил Али. – Мы имеем компания.
Заметив уголком глаза что-то цветное, Хоб обернулся и увидел ярдах в тридцати позади красно-синюю мигалку полицейской машины. Секунду-другую его рассудок просто отказывался принять вытекающие отсюда выводы.
– Притормозите, – раздраженно бросил Хоб.
Халил продолжал разгоняться, затем резко вывернул баранку вправо. Машина метнулась по выездной эстакаде, ведущей на бульвар Обервильер. Шедший позади полицейский автомобиль резко затормозил и, грохнувшись о бордюр, ухитрился последовать за ними на эстакаду, завывая сиреной.
«Мерседес» на всем ходу вылетел на бульвар, пронзительным сигналом требуя уступить дорогу, чем заставил проезжающие машины резко брать в сторону. Впереди стеной стояла дорожная пробка, однако Халил сумел выскочить на противоположную полосу, виляя между встречными автомобилями, как между стоячими вешками, и на квартал опередив полицейских. Затем он с визгом повернул направо, потом еще раз. Вой сирены затих вдали. Сбросив скорость до неприметного в городе уровня, Халил повел машину дальше.
– Что происходит? – поинтересовалась Аврора у Хоба.
– Не знаю, – признался он, – но в данный момент ситуация выглядит не очень благоприятно.
– Пожалуйста, – Али помахал с переднего сиденья пистолетом, – не говорить.
Они молча смотрели, как Халил петляет по переулкам. В конце концов автомобиль выехал на бульвар де Бельвиль и покатил мимо североафриканских ресторанов, подающих кускус и восхитительный таджин, мимо мерцающих неоновых вывесок ресторанов расцветающего Китайского квартала, затем в темный переулок, а там в еще один – тесный, с мелькающими с обеих сторон домами, – потом быстро налево и снова направо, в совсем узкие проулки – пустынные, без тротуаров и без прохожих, нуждающихся в таковых.
В одном из подобных кварталов Халил остановил машину.
– Больше не станем вас задерживать, – поведал он, тоже извлекая автомат, и что-то быстро проговорил по-арабски своему напарнику. Али выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу. Подошел к багажнику, отпер его, извлек багаж и грудой свалил его на обочине.
– Открывай, – велел Халил Хобу.
– Не заперто, – ответил тот.
Отщелкнув замки, Халил открыл чемодан Хоба. Пошарив внутри секунд пять, он вытащил что-то завернутое в коричневую бумагу. Сорвал ее и достал круглый джутовый мешочек размером с батон хлеба, с набитой на боку через трафарет надписью: «Рис басмати. Произведено в Индии».
– Ты всегда путешествуешь с рисом? – осведомился Халил.
– Это отличный подарок, – нашелся Хоб.
Испустив нечто среднее между фырканьем и угрюмым смешком, Халил сунул автомат в боковой карман пиджака. Нашарил во внутреннем кармане перочинный ножик, открыл его и аккуратно принялся вспарывать мешочек сверху по шву. Распоров примерно на дюйм, он ткнул указательным пальцем в дыру, и тот покрылся белым порошком. Лизнув палец, Халил расплылся в широкой ухмылке и сообщил Али:
– Да, это он. Дай-ка мне скотч.
Достав рулон черной пластиковой ленты, Али вручил его Халилу. Тот оторвал кусок, снова запечатал мешочек и вернул рулон Али. Затем повернулся к Хобу и Авроре.
– Ладно, можете идти.
Они двинулись вдоль по улице.
– Стойте! – окликнул Халил. – А багаж вам не нужен?
Вернувшись, Хоб с Авророй подхватили чемоданы.
– В конце квартала сверните направо и пройдите два квартала. Выйдете на бульвар де Бельвиль. Поймать такси будет нетрудно.
– Спасибо, – вымолвил Хоб.
– Не стоит благодарности, – Халил нажал на газ, и «Мерседес» унесся прочь.
Глава 36
Макс, одетый в цветастый халат, стоял на пороге своего номера, широко улыбаясь.
– Хоб! Аврора, деточка! Как дела?
Поджав губы, Аврора скользнула мимо. Сердитый Хоб проследовал за ней, волоча оба чемодана, совершенно оттянувшие ему руки. Он позволил заботливому Максу довести себя до мягкого кресла и устало рухнул в него.
Бесстрастно оглядевшись, Аврора осведомилась:
– Где мой номер?
– Чуть дальше по коридору, – сообщил Макс. – Но сперва позволь угостить тебя глоточком спиртного. Тяжелый выдался полет?
– Хоб тебе все расскажет. – Аврора подхватила свой чемодан и скрылась в коридоре.
– Что это с ней? – поинтересовался Макс у Хоба.
Макс снял апартаменты в старинном отеле «Синь» на бульваре Монпарнас. Хотя прожил он тут всего пару дней, Макса уже окружали визуальные памятки великого театрального прошлого Парижа: старые афиши Жан-Пьера Омона в «Светловолосом моряке», плакаты Пиаф и прочие имена и прочие плакаты.
– Аврора малость на взводе, – пояснил Хоб. – Терпеть не может, когда ее грабят.
– Шутишь, что ли?
– Нет, – покачал головой Хоб. – Макс, нас тормознули.
– В аэропорту?
– Вскоре после. В лимузине, который ты прислал за нами. – Хоб изложил недавние события.
– Я не посылал никакого лимузина, – заметил Макс. – У меня пока не было времени наладить сервис.
– Шофер держал табличку с моим именем и с именем Авроры.
– Он получил ее не от меня.
– Мне показалось, он тебя знает.
– Хоб, задумайся на секунду. Если бы это подстроил я, разве я стал бы называть собственное имя?
– Может, и нет, – согласился Хоб. – Если только не пытался быть сверхумным.
– Я не настолько умен, – возразил Макс.
– Охотно верю.
– И чего же ты лишился?
– Ерунды. Всего лишь маленького пакетика кокаина, да и то не своего. Твоего, наверное. Около кило.
Мясистое лицо Макса мгновенно осунулось, отвисшая нижняя губа отвисла еще больше. Он вмиг состарился лет на десять и сгорбился в кресле.
Помолчав какое-то время, он наконец вымолвил:
– Хоб, насчет этого марафета…
– Ты подначил Аврору или Келли подкинуть его в мой багаж, – отрезал Хоб. – Это я и сам уже вычислил.
– Хоб, я все могу объяснить.
Невесело усмехнувшись, Хоб устроился поудобнее и скрестил руки на груди.
– Валяй, выкладывай.
Набрав полную грудь воздуха, Макс медленно выдохнул:
– Хоб, гоп-стоп я не подстраивал.
– Зато подстроил, чтобы я протащил кокаин через таможню.
Макс кивнул.
– Прежде всего, тут не было ни малейшего риска. Тебя ни в коем разе не могли подловить.
– Раз это было так уж безопасно, что ж ты не провез его сам?
