Честь мертвому; когда ж рассказ окончишь,
Пусть судит, был ли у Бассанио друг.
И не жалей, что друга ты теряешь,72
Как не жалеет он, что платит долг:
Ведь если жид поглубже нож запустит,
Я заплачу всем сердцем за тебя.
Антонио! Я на женщине женат,
Которая мне дорога, как жизнь;
Но жизнь сама, жена моя, весь мир —
Все не дороже мне, чем жизнь твоя.
Я дьяволу бы этому все отдал,
Принес все в жертву, чтоб тебя спасти.
Жена была б не очень благодарна,
Услышав, чем вы жертвовать хотите.
И я люблю жену, но был бы рад,
Чтоб в небесах она уже могла
Молить все силы неба о смягченье
Жестокого жида!
Вот хорошо.
Что за ее спиной вы так сказали:
Не то б у вас тревожно стало в доме.
Вот браки христиан! Я дочь имею…73
О, лучше бы из племени Варравы74
Ей муж достался, чем христианин! —
Мы тратим время. Приговор исполним.
Фунт мяса от купца по праву твой.
Так суд решил, и так велит закон.
Судья премудрый!
И мясо можешь вырезать из груди;
Так повелел закон, так суд решил.
Судья — мудрец! Вот приговор! Готовься!
Постой немного; есть еще кой-что.
Твой вексель не дает ни капли крови;
Слова точны и ясны в нем: фунт мяса.
Бери ж свой долг, бери же свой фунт мяса;
Но, вырезая, если ты прольешь
Одну хоть каплю христианской крови,
Твое добро и земли по закону
К республике отходят.
Судья достойный! — Жид, заметь! — О мудрый!
Таков закон?
Его ты можешь видеть.
Ты хочешь правосудья? Будь уверен —
Его получишь больше, чем желаешь.
Мудрец! Что, жид? Заметь: судья ученый!
Так я согласен получить втройне,
И пусть идет христианин!
Вот деньги.
