Я приведу Эмилию, синьора,
Но ваши слуги пусть уйдут.
Прошу вас. —
А вы уйдите.
Добрая синьора,
Я вынужден присутствовать при встрече.
Да как хотите, только поскорее.
Вот так красильня! Белый цвет хотят
Представить черным, а невинность — ложью.
Ах, дорогая, здравствуйте! Ну что?
Как переносит горе королева?
С той твердостью великой, на какую
Способны лишь великие сердца.
Измученная горем, королева
От бремени до срока разрешилась.
Что, сын?
Нет, дочь. Чудесная малютка!
Красивый, крепкий и живой ребенок.
В ней госпожа находит утешенье
И говорит ей: 'Бедная моя!
Мы пленницы, и мы безвинны обе'.
Чума возьми безумство короля!
Он должен, должен истину услышать!
Но это дело женщины — и если
Язык мой оробеет перед ним,
Пускай отсохнет! Даже в лютой злобе
Пускай не сможет правду говорить! —
Прошу вас, передайте королеве,
Что, как всегда, я повинуюсь ей.
И если мне дитя она доверит,
Отцу я дочь родную покажу
И буду защищать пред ним супругу.
Король, быть может, увидав ребенка,
Смягчится. Ведь невинности молчанье
Порой сильней красноречивых слов.
Сударыня, вы так добры и смелы,
Что ваше благородное желанье
Не может к неудаче привести.
Кто, кроме вас, среди придворных дам
С такой задачей справится? Пройдите
В ту комнату. О вашем предложенье
Уведомлю я тотчас королеву.
Она сама уж думала, кому бы
Шепнуть об этом, но, боясь отказа,
К мужчинам не решилась обратиться.
Эмилия, скажите королеве,
Что все-таки я верю в свой язык.
Когда он будет мудр, как сердце храбро,
Сомненья нет, мы сломим короля.
Храни вас бог. Пойду спрошу ее
И тотчас возвращусь, не уходите.
Сударыня, с меня, боюсь я взыщут,
Когда я пропущу без разрешенья
Младенца королевы.
