Что все в его Богемии спокойно, —
Тогда ему пришлось бы замолчать.
Вот это справедливо, Гермиона!
Хоть бы сказал, что хочет сына видеть,
Никто ему перечить бы не стал.
Пусть это скажет — выпроводим сами,
Еще погоним прялками домой.
Нет, коль просить, так уж просить иначе:
Неделю в долг нам дайте, государь!
Когда мой муж в Богемию поедет,
Ему сверх срока дам я целый месяц.
А между тем на свете нет жены,
Которая сильней любила б мужа,
Чем я Леонта. Ну, вы остаетесь?
Нет, королева.
Нет, вы остаетесь.
Я, право, не могу.
Ах, право, право?
Ну, это слабый довод. Но пускай бы
Вы даже звезды клятвами сдвигали,
Я вам сказала б: 'Оставайтесь! Право,
Вы остаетесь'. А ведь право дамы
Не уступает праву кавалера.
Как, вы хотите ехать? Но тогда
Считать вас будут пленником, не гостем
И за отъезд возьмут немалый выкуп:
Три сотни благодарностей. Ну что же?
Мой пленник или гость? Даю вам право
Избрать одно.
Сударыня, ваш гость.
Мне оскорбить вас предпочтеньем плена
Трудней, чем вам послать меня на казнь.
Тогда для вас я больше не тюремщик,
А добрая хозяйка. Расскажите
О вашей дружбе с мужем. Верно, в детстве
Немало вы проказили?
Случалось.
Да, королева, мы росли с Леонтом,
Не помня промелькнувшего вчера,
Не отличая завтра от сегодня,
Считая детство вечным.
Мой супруг —
Убеждена! — в проказах верховодил.
Мы были как ягнята-близнецы,
Что на лугу и прыгают, и блеют,
И веселят невинностью невинность,
Не зная зла в сердечной чистоте.
И если б так могли мы жить всегда,
Чтоб слабый дух не ведал буйства крови,
Мы богу бы ответили: 'Безгрешны!
На нас лежит лишь первородный грех'.
О, значит, после вы споткнулись оба?
Соблазн пришел, но это было позже,
Светлейшая владычица моя!
А в те незабываемые годы
Моя жена была еще ребенком.
И вашей юной прелести не видел
Товарищ игр моих.
