Отцу не покорюсь и только буду
Упорнее стремиться к той же цели.
Любезный принц, вам нрав отца известен.
Он сгоряча и слушать не захочет.
Да вы к нему пока и не пойдете,
Боюсь, он вас не пустит на глаза.
Дождитесь, принц, покуда он остынет.
И я дождусь. Камилло, это вы?
Да, принц.
Ведь сколько раз я говорила,
Что кончится бедой и счастье рухнет,
Едва о нем узнает кто-нибудь.
Нет, милая, твое не рухнет счастье,
Пока я верен, — если ж изменю,
Иссякнет жизнь и рухнет свод вселенной.
О, посмотри в глаза мне! Пусть отец
Отнимет трон! Что в нем? Моя держава —
Твоя любовь.
Благоразумье, принц!
Моя любовь — мое благоразумье.
А если разум не в ладу с любовью,
Отраду я в безумии найду.
В вас говорит отчаянье, мой принц.
Мне все равно — отчаянье иль доблесть
То, что поможет клятву мне сдержать.
Ни честь, ни слава, верьте мне, Камилло,
Ни древний трон Богемии великой,
Ни все богатства гор, земли, морей
Меня нарушить клятву не заставят,
Любимой изменить не соблазнят.
А потому, Камилло, вас прошу я,
Прошу как друга моего отца,
С которым ныне расстаюсь надолго:
Когда начнет о сыне он грустить,
Его утешьте дружбой и советом,
Смягчайте мудро гнев его неправый.
Я твердо верю, что дорогу в жизни
Мы для себя сумеем проложить.
Мои слова отцу вы передайте,
Скажите, что с возлюбленной моей
Уплыл я в море, потеряв надежду
С ней быть счастливым на родной земле.
Корабль мой близко, он предназначался
Для дел иных, но так велит судьба.
Куда плыву я — знать вам бесполезно.
Желаю, принц, вам стойкости в нужде,
Но не гнушайтесь дружеским советом…
Утрата, слушай… — Я сейчас, Камилло. —
Бесповоротно он решил бежать.
Я был бы счастлив ехать вместе с ними,
Служить им верно, охранять в пути
И, воротясь в Сицилию родную,
Увидеть вновь несчастного Леонта,
Владыку моего и господина,
Которого люблю я всей душой.
Прошу простить, мой дорогой Камилло:
Так много дел, что я невежлив с вами.
