Мысль прокрутилась в голове Мишель и вернулась к взломанному ящику. Она открывала его в последний раз перед вечером в посольстве. С тех пор ни она, ни Франклин не нуждались в том, чтобы открывать его. И никого не было в доме.
– Гарри… – прошептала Мишель.
Гарри Тейлор был в беспечном настроении, когда сворачивал на свою квартиру в «Белгравии», прыгая через две ступеньки. Этим утром секретарь главы «Кукс» вызвал его к Балантину в дом-крепость на Сент- Джон-Вуд.
– Ваша информация оказалась верной, – сказал сэр Томас. – Будьте уверены, что Роза Джефферсон ничего не получит от дорожных чеков. Если вы хотите работать дальше, я предлагаю вам сделать это теперь.
Гарри хотел. Всю дорогу домой он составлял телеграмму Розе.
«А Роза, – думал Гарри, открывая дверь, – сделает остальное для меня».
Он сразу же понял, что что-то не в порядке. Внутри кто-то есть.
– Привет, Гарри.
Франклин сидел в черном кожаном кресле в гостиной. Гарри открыл рот, чтобы ответить, потом увидел глаза Франклина, безжизненные и бесцветные. В руках у него был пистолет, направленный на Гарри.
– Франклин!
– Подойди ближе, Гарри.
Гарри подчинился, осторожно сделал три шага к гостиной.
– Почему ты это сделал, Гарри? Почему ты предал меня?
Холодный, бархатный голос Франклина бросил Гарри в дрожь.
– Я никогда ничего не делал тебе во вред, Франклин, – осторожно ответил Гарри.
– Да? А что ты делал с сэром Томасом Балантином этим утром?
Гарри знал, что отвечать надо немедленно. Но он попытался изобразить удивление.
– Я задал тебе вопрос, Гарри.
– Он расскажет тебе, Франклин, но не сейчас. Не таким образом. Он расскажет всем, что мы хотели бы знать, в полиции.
Никто из них не слышал, как Мишель вошла через переднюю дверь.
– Мишель, слава Богу, что ты здесь! – воскликнул Гарри.
– Не двигайся! – крикнул Франклин. Он посмотрел на Мишель, и впервые его рука дрогнула.
– Ты знаешь, что он сделал нам? – прошептал он.
– Знаю, дорогой, – сказала Мишель как можно спокойнее. – И он за это заплатит, я обещаю. Но не в том случае, если ты ранишь его.
Франклин, казалось, не слышал ее.
– Ты знаешь, сколько людей я убил, Гарри? Дюжины, может быть сотни. Они были солдаты. Лучшие мужчины, чем ты. Я мог убить тебя так легко, Гарри…
Мишель ужаснулась сумасшествию, плясавшему в глазах Франклина.
– Франклин, – сказала она мягко. – Ты помнишь Париж, врача, который у тебя там был?
Франклин дико посмотрел на нее.
– Я никогда не был в Париже! О чем ты говоришь?
– Ты был, дорогой! Тебе делали операцию после ранения, только…
Гарри выбрал момент, чтобы шевельнуться. Франклин опустил пистолет, и его внимание было направлено на Мишель. Гарри рассчитывал, что успеет выскочить в переднюю, прежде чем Франклин отреагирует. Он ошибся.
Солдатский инстинкт взял верх. Франклин увидел пятно движущегося человека, в тот же момент поднял пистолет и нажал курок. Выстрел прозвучал как раскат грома. Пуля должна была поразить Гарри до того, как он достигнет холла. Но вместо того, чтобы оказаться впереди Мишель, Гарри прыгнул за нее. Крик Мишель – было последнее, что осознал Франклин.
Время застыло. Двое мужчин пристально смотрели на Мишель, красное пятно проступало из-под белой сатиновой блузки, в верхней части груди. Наконец Гарри посмотрел на Франклина, его выражение было выражением полного смирения. Он знал, что он тоже умрет.
Пистолет упал на пол. Франклин сделал шаг вперед, колеблясь, потом второй, третий. Он смотрел прямо перед собой и прошел мимо тела жены, будто оно было невидимым. Только когда щелкнула закрывающаяся дверь, Гарри понял, что все это время он не дышал.
30
Монк вытянулся на кушетке в офисе во все свои шесть футов и три дюйма. Его рука свободно свисала с кушетки, пальцы лежали на полу. Если бы не паковый лед на лбу, издатель журнала «Кью» выглядел, как если бы он испустил дух. Он совершенно не мог вспомнить, как он вчера отмечал свой день рождения, кроме того, что было в достатке канадского ржаного виски. Дальнейшее было историей, в которую лучше не вдаваться.
– Мистер Мак-Куин!
