«Проклятье, я практически могу это гарантировать!»
И Ваткинс действительно мог это сделать, потому что Билл Фредрикс, агент ФБР, прикомандированный к посольству, был школьным приятелем Бобби Кеннеди, а в министерстве юстиции до сих пор заправляли его люди.
– Я знала, что могу на вас рассчитывать, Леонард, – признательно произнесла Джасмин, поднимаясь со стула. – Мы с Луисом не забудем этого.
Ваткинс широко улыбнулся, как будто он получил банковский чек.
Пришло время, когда Кате надо было официально показаться в казино. Ходило много слухов о судьбе видного человека страны, так же как и о намерениях его новой зазнобы. Бейрутцы, а на деле все ливанцы, считали, что казино принадлежит им, и считали, что имеют право знать, что происходит.
Катя вспомнила, как легко Арманд держал себя в качестве хозяина, позволяя каждому человеку, с которым он разговаривал, чувствовать себя кем-то особым. В отличие от этого, Катя не сможет узнать ни души.
– Потратьте на это несколько часов, и все у вас уляжется как на тарелочке, – заверила ее Лила Микдади. Черноглазая Лила с оливковым цветом кожи, сорокалетняя красавица больше двадцати лет работала секретаршей у Арманда Фремонта и, как стало известно Кате после похорон, была большой его поклонницей все эти годы. Несмотря на это, узнав о завещании, Лила немедленно перенесла свою преданность на Катю. – Потому что, – объяснила она молодой женщине, – вы сделаете так, как того пожелал бы Арманд.
Лила провела Катю в кабинет и показала ей два шкафа, заполненные расставленными в алфавитном порядке карточками. На каждой стояла фамилия того или иного лица, его или ее адрес, краткие биографические данные и особые сведения, такие, как любовницы или любовники, а в правом углу приклеена фотография как на паспорте.
– Впоследствии вам придется просмотреть их все, – говорила Лила. – Но я приблизительно знаю, кто в настоящее время находится в городе. Думаю, что этого пока будет достаточно.
Погрузившись в ванну, Катя просмотрела все двести, карточек, которые отобрала для нее Лила. В тот момент она подумала, что их слишком много. Но, приехав в казино, она мысленно поблагодарила Лилу.
На этот раз она не сторонилась фотографов. Любой, кто поднимался по ступенькам лестницы казино, на равных основаниях попадал в объектив. Фоторепортеры просто набросились на Катю, когда увидели ее.
Но она вспомнила дрессировку, которую устроил ей Арманд. Она не стала выходить из машины, пока Салим и другие охранники не организовали гибкий треугольник. И только тогда, глубоко вздохнув и изобразив на лице улыбку, она вышла из автомобиля. Фотовспышки ослепили ее, а вопросы, которыми ее закидывали на дюжине разных языков, слились в сплошную какофонию. Катя отпрянула назад, но позаботилась о том, чтобы не отстать от Салима. Через несколько минут она уже была в помещении казино.
Служащие очень тепло приветствовали ее, как будто многие годы проработали с ней. Катя вошла в главный салон, Салим шагал сбоку. Столы были окружены игроками, по залу ходили, болтали и наблюдали за игрой парочки. Когда она появилась в проеме дверей красного дерева с резными украшениями из стекла, многие головы повернулись в ее сторону. Катя узнала некоторых по просмотренным фотографиям картотеки. Потом произошла очень странная вещь. Сделав свои ходы, люди за столами смолкли. Все, включая игроков и дилеров, уставились на нее. Катя почувствовала, как горячая волна прихлынула к ее шее, но не подала виду.
Как по команде, гости расступились, пропустив пожилого, благородного вида мужчину, одетого в старомодный смокинг. Катя признала в нем администратора игр, мэтра де жо, за которым во всех случаях остается последнее слово относительно происходящего в салоне. Катя помнила, что Арманд представлял ее ему, шепнул, что этот человек работает в казино больше пятидесяти лет.
Мэтр де жо приблизился к Кате, остановился и поклонился в пояс. Потом он повернулся к толпе и выкрикнул зычным голосом.
Мадам, месье, имею часть представить вам мадемуазель Катерину Мейзер!
Он опять повернулся лицом к Кате и начал хлопать. Через несколько секунд овация стала оглушающей.
Катя нервничала даже после такого торжественного приема, потому что, если бы к ней кто-нибудь обратился со своими проблемами, она сомневалась, что смогла бы помочь. К счастью, механизм казино был отлажен. Колеса рулеток жужжали, индивидуальные комнаты были заполнены игроками, которые в этот вечер сильно проигрывали. Ресторан «Синяя птица» был забит до отказа, а кухня функционировала как отличные швейцарские часы.
Катя испытывала некоторую неуверенность, приветствуя отдельных гостей – кинозвезд, чьи лица она сразу же узнавала, видных миллионеров и магнатов бизнеса, чьи имена связывались с крупнейшими корпорациями мира. Но она быстро обнаружила, что эти люди сами искали с ней встречи. Темы разговоров выглядели довольно невинно – моды, кулуарные сплетни, текущие дела и политические вопросы. Катя чувствовала, что за ней наблюдают, ее поведение оценивают.
«Они смотрят, из какого теста я сделана. Пытаются отыскать во мне слабости…»
Именно тогда Катя изобразила на своем лице самую уверенную улыбку, решив показать всем, что в «Казино де Парадиз» ничего не изменилось.
Хотя накануне она покинула казино только после двух часов ночи, в семь часов утра Катя была уже на ногах. Балтазар приготовил завтрак из фруктов, яиц и американского бекона, и только когда она села за стол, Катя обнаружила, что сильно проголодалась. Затем, раскрыв утреннюю бейрутскую газету «Стар», Катя поняла, что вечер прошел более успешно, чем она смела предполагать. В своей колонке Джойс Кимбалл пропела ей панегирики, дала захватывающее описание подробностей ее туалета, прически, того, с кем она разговаривала – что особенно важно, – насколько продолжительно. Заметка заканчивалась утверждением, что нет худа без добра, что, несмотря на трагедию, Бейрут может быть чему-то и признателен: что его жемчужина «Казино де Парадиз» перешла в такие добрые и, похоже, умелые руки.
Катя пила вторую чашку кофе, когда снова вошел Балтазар.
– К вам посетитель, мадемуазель. Думаю, что вам захочется увидеть его.
