– Этот вопрос внутреннего распорядка, – повторила она.
– Понимаю, – протянул задумчиво Хилал. – Тогда разрешите мне предложить компромисс. Один из моих людей, – он показал на своего посыльного, – будет играть вместо вас. В конце концов, неважно, кому сдают карты, так ведь? Если, конечно, вы не возразите и против этого.
Намерение было очевидно. Кувейтец бросал ей вызов в ее владениях, на ее территории.
– Очень хорошо, ваше превосходительство. Один кон.
Хилал проворно положил три колоды карт на стол. Все завернутые в целлофан и запечатанные.
– Сыграем какими-нибудь из этих карт, если вы не возражаете. Или вы думаете, что они крапленые!
– Как вам будет угодно, – натянуто произнесла Катя. – Ведь вы, ваше превосходительство, благородный человек.
Глаза Хилала на мгновение сверкнули. Перед арабом даже заикаться о чести было делом опасным.
Мэтр де жо лично пропустил все три колоды через машины для тасовки, потом рассортировал их по колодам. Посмотрел на Хилала и его помощника, оба сделали знак, что готовы. Хилал приподнял уголки выданных ему карт и покачал головой. Он не станет брать прикупа. Посыльный чуть-чуть приподнял карты, так что Катя могла взглянуть на них. Король и шестерка. Поскольку карта с рисунком считалась за ноль, то у Кати оказалось всего шесть очков, слишком мало для магической цифры девять, но все-таки достаточно много, потому что если она вытянет больше тройки, то она переберет и проиграет. Весь опыт карточной игры Кати ограничивался несколькими играми в очко в Лас-Вегасе. Она изо всех сил старалась скрыть появившееся в ее взгляде смущение. Но Хилал широко улыбнулся. Профессионал столкнулся с робким любителем. Катя знала, что ей надо на что-то решиться.
– На вашем месте, – произнесла она спокойно, обращаясь к посыльному, – я бы взяла еще одну карту.
Мэтр де жо вытянул еще одну карту из колоды и подвинул ее лопаточкой. Пришла тройка. Он перевернул другие карты Кати, по залу пронесся общий выдох. Он перевернул также карты кувейтца, у которого выпало восемь.
– Я вас приветствую, мисс Мейзер! – воскликнул Хилал. – Вы сыграли молодцом.
– Вы хотите сказать, что как неопытному игроку мне просто повезло.
Кувейтец рассмеялся:
– Не без этого. Думаю, что теперь эта вещь ваша. Он церемонно передал Кате золотую фишку. Катя не захотела принять ее.
– Нет, ваше превосходительство, прошу оставить ее у себя. Теперь это действительно подарок, он не имеет другой ценности, кроме той, которую мы связываем с ним. Лично я ценю его высоко.
Хилал склонил голову:
– Вы утонченная женщина, мисс Мейзер. Мне сдается, что в вас начинает пробуждаться ливанское начало. Очень хороший знак. Что же касается подарка, то я принимаю его и, так же как вы, буду высоко его ценить.
Хилал щелкнул пальцами, тут же для него раскрыли кейс, заполненный аккуратно сложенными пачками денег.
– А теперь, если вы не возражаете, я собираюсь отыграть хотя бы часть проигранных мною денег.
Анатоль Бенедетти возвратился из Лондона на следующий день.
– Примите поздравления. Ваша игра с Хилалом произвела впечатление, – сказал он Кате.
– Откуда вы узнали?
– Об этом прожужжали уши в лондонских карточных клубах. Думаю, что многие игроки потянутся к нам опять.
– Будем на это надеяться, – поддержала его Катя, – Как прошла поездка?
– Боюсь, что не столь же удачно. В Скотланд-Ярде мне позволили встретиться с Дустом, но я не смог вытянуть из него ни одного слова.
– Не боялся ли он, что с ним что-нибудь произойдет, если он начнет говорить?
– На это не было похоже, – медленно ответил Бенедетти. – На деле Дусту совсем нечего опасаться. Ему грозит длительный тюремный срок. Думаю, если бы кто захотел, то смог бы пристукнуть его в самой тюрьме. Надеюсь, не это заставляет его молчать. Он относится к тем старомодным людям, которые, если уж договорятся о чем-то, до конца выдерживают свою часть договоренности.
– В таком случае нам надо заняться Алленом, – заметила Катя.
– Это может оказаться делом нелегким. Катя метнула на него взгляд:
– Почему? Я думала, что вы держите его в поле зрения.
– Последнее, что известно греческой береговой охране об Аллене – это то, что он направляется в Стамбул, – объяснил Бенедетти. – Эти сведения четырехдневной давности. А чтобы добраться до турецкого берега, ему понадобилось бы всего двое суток. Но его шестидесятифутовую яхту обнаружили брошенной в турецких водах. Судно разграблено. Власти полагают, что оно попало в руки пиратов, которые шныряют в водах между Александрией и Стамбулом. Они легко захватили эту добычу, перебили всех, кто оказался на борту, включая владельца, и разграбили все, что можно было взять. Видимо, это произошло внезапно, потому что не поступало никакого сигнала бедствия…
– Мы должны теперь же вывести Пьера на чистую воду! – сказала Катя. – До того, как на его совести появится еще одно убийство.
Арманд увидел, что в глазах Кати сверкнул гнев. Он сел на кровати, хмурясь от боли, которая постоянно
