утешительное на прощание. Проклятый отец Райан!
— Я… мне очень жаль… Я бы хотела…
Конни Гаррет улыбнулась.
— Пожалуйста, не беспокойтесь об этом!
Эта улыбка послужила толчком всех последующих событий. Дженифер была уверена, что окажись она на месте Конни Гаррет, она бы не смогла улыбнуться.
— Кто был вашим адвокатом? — услышала Дженифер свой вопрос.
— Мелвин Хатчерсон. Вы знаете его?
— Нет, но я встречусь с ним.
Она продолжала, сама не веря своим словам:
— Я обязательно поговорю с ним.
— Это будет очень любезно с вашей стороны.
В голосе Конни чувствовалась искренняя благодарность.
Дженифер представила себе, на что похожа жизнь этой девушки, вынужденной сидеть здесь день за днем, месяц за месяцем, год за годом, не в силах ничего для себя сделать.
— Боюсь, что я ничего не могу вам обещать…
— Конечно! Но знаете, Дженифер, я чувствую себя лучше уже потому, что вы пришли.
Дженифер встала. Это был момент для прощального рукопожатия, но пожимать было нечего.
Она сказала смущенно:
— Рада была познакомиться с вами, Конни, мы еще увидимся.
На обратном пути в контору она думала об отце Райане и решила, что больше никогда не попадется ему на удочку. Никто и ничем не сможет помочь несчастной калеке, а давать ей какую-либо надежду было бы просто безжалостно. Но она сдержит свое обещание и поговорит с Хатчерсоном.
В конторе она увидела длиннейший список адресованных ей посланий. Она быстро просмотрела его, ожидая увидеть послание от Адама Уорнера, но ее ожидания не сбылись.
Глава 12
Мелвин Хатчерсон оказался невысоким лысым мужчиной с крошечным носом и выцветшими бледно- голубыми глазами. У него была убогая контора в Вест-Сайде, в которой пахло бедностью. Когда она вошла, в приемной никого не было.
— Все ушли на ленч, — объяснил Хатчерсон.
Он провел ее в свой кабинет.
— Вы сказали по телефону, что хотите поговорить о Конни Гаррет?
— Совершенно верно.
Он пожал плечами.
— Здесь и говорить-то особенно не о чем. Поверьте, я сделал для нее все возможное.
— Вы подавали апелляцию?
— Да, и с тем же успехом. Зачем вы тратите свое время на это дело? Вы сейчас на виду и можете загребать большие деньги.
— Это просто дружеская услуга. Вы не будете возражать, если я просмотрю бумаги?
— Пожалуйста, — и он снова пожал плечами.
Дженифер провела вечер, изучая копии документов, относящихся к делу. К удивлению Дженифер, Мелвин Хатчерсон сказал правду. Он действительно проделал хорошую работу. Он обвинил город и национальную автомобильную корпорацию и потребовал суда присяжных. Присяжные оправдали обоих обвиняемых.
Санитарное управление сделало все возможное, чтобы обыграть снегопад, обрушившийся в тот декабрь на город. Управление назвало снежную бурю божьим актом, и если и была какая-либо неосторожность или небрежность, то только со стороны Конни Гаррет.
Дженифер перешла к обвинениям в адрес автомобильной компании. Три свидетеля подтверждали, что водитель пытался затормозить, чтобы избежать наезда, но у него было слишком мало времени, к тому же машину при торможении занесло. Вердикт в пользу обвиняемых был поддержан апелляционной комиссией, и дело было прекращено.
Дженифер закончила чтение в три часа утра. Она выключила свет, но спать не могла. На бумаге правосудие восторжествовало. Но образ Конни Гаррет не стирался из ее мыслей. Молодая девушка была без рук и ног… Она представила себе, как грузовик сбивает девушку, ужасную агонию, которую та должна была испытать, серию мучительных операций, перенесенных ею, каждая из которых уносила часть ее конечностей… Она включила свет и села на кровати. Она набрала домашний номер Хатчерсона.
— В бумагах нет ничего о докторах, — сказала она в трубку. — Вы не рассматривали возможности врачебной ошибки?
Хриплый голос ответил:
— Какого черта…
— Это Дженифер Паркер. Вы…
— Ради бога, сейчас четыре утра… У вас есть часы?
— Это очень важно… Больница не фигурировала в суде. Что вы можете сказать об операциях, сделанных ей? Вы проверили это?
В течение последовавшей паузы он попытался собраться с мыслями.
— Я беседовал со светилами нейрохирургии и ортопедии в больнице, где ее лечили. Операции были необходимы, чтобы спасти ей жизнь. Их делали самые лучшие хирурги и делали, как надо. Именно по этому больница и не была привлечена к ответственности.
Ею овладело чувство глубокого разочарования.
— Понимаю…
— Слушайте, я уже говорил вам, что вы понапрасну тратите время. А теперь, может быть, мы оба будем спать?
В трубке послышались гудки. Она выключила свет и снова легла. Но сон так и не шел… Поборовшись с собой некоторое время, она встала и приготовила себе кофе. Села на диван, прихлебывая горячий напиток, и наблюдала, как восходящее солнце раскрашивает небо над Манхэттеном, делая его сначала бледно-розовым, а потом ярко-красным.
Ей было не по себе. У закона должно быть средство против любой несправедливости. А разве она была соблюдена в деле Конни Гаррет? Она посмотрела на часы, висевшие на стене. Половина седьмого. Она опять взяла трубку и набрала номер Хатчерсона.
— Вы проверили личное дело водителя грузовика? — спросила она.
Сонный голос ответил:
— Вы что, не в себе? Когда вы спите?
— Вы проверили его?
— Леди, вы начинаете оскорблять меня!
— Простите, — сказала она, — но я должна это знать.
— Да. У него превосходная характеристика. Это был его первый несчастный случай.
И этот путь был закрыт.
— Понимаю… — голос ее упал.
— Мисс Паркер, окажите мне большую услугу. Если у вас есть вопросы, звоните, пожалуйста, в контору.
— Простите, — сказала она отсутствующим голосом. — Ложитесь спать.
— Огромное спасибо!
Она положила трубку. Пришло время собираться на работу.
