раз.
— Я говорил с доктором Моррисом. Мы оба считаем, что будет гораздо лучше, если вы оставите эти хлопоты нам. Мы привыкли к этому и…
Она улыбнулась.
— Уйдите.
Он глотнул и сказал:
— Хорошо, миссис Паркер.
Она подождала, пока он выйдет из комнаты, и подошла к сыну. Она посмотрела ему в лицо и сказала:
— Твоя мама собирается позаботится о тебе, дорогой. Ты сейчас наденешь свою бейсбольную форму. Тебе ведь нравилась она, да?
Она сняла простыню, посмотрела на его обнаженное тело и стала одевать его. Она хотела надеть трусы и отпрянула, почувствовав ледяной холод его плоти. Она была тверда, как мрамор. Дженифер попыталась убедить себя, что этот кусок холодной, безжизненной плоти не ее сын, что Джошуа где-то далеко, живой и теплый. Но не могла заставить себя поверить в это. На столе лежал ее сын. Тело Дженифер начало содрогаться. Ей казалось, что холод от тела Джошуа передается ей, проникает до мозга костей. Она закричала про себя: прекратите! прекратите! прекратите!!!
Несколько раз судорожно вздохнув и немного успокоившись, она вернулась к своему занятию, все время беседуя с сыном. Она натянула на него трусы, потом брюки, а когда она подняла его, чтобы одеть рубашку, его голова выскользнула и ударилась о стол. Дженифер вскрикнула.
— Извини, Джошуа, прости меня! — заплакала она.
Почти три часа ушло у нее на то, чтобы одеть его. Теперь он был одет в свою бейсбольную форму и любимую рубашку, белые носки и спортивные тапочки. Бейсбольная шапочка затеняла ему лицо, поэтому она положила ее ему на грудь со словами:
— Ты можешь взять ее с собой, дорогой.
Когда хозяин бюро вернулся, он увидел, что Дженифер стоит возле одетого сына, держит его за руку и говорит что-то.
Он подошел к ней и тихо сказал:
— Теперь мы позаботимся о Нем. Она в последний раз взглянула на сына.
— Пожалуйста, будьте осторожны с ним. Вы ведь знаете, что он повредил голову…
Похороны были скромными. Дженифер и миссис Маски были единственными свидетелями того, как белый гробик был опущен в могилу. Она подумала, что надо бы было сообщить Кену Бейли, ведь они очень любили друг друга… Но Кена больше не было в ее жизни.
Когда первая лопата упала на крышку гроба, миссис Маски сказала:
— Идемте, дорогая! Я провожу вас домой.
Дженифер вежливо ответила:
— Со мной все в порядке. Джошуа и я больше не нуждаемся в вас, миссис Маски. Я заплачу вам за год вперед и дам хорошие рекомендации. Джошуа и я благодарны вам за все.
Миссис Маски стояла и смотрела на Дженифер, а та повернулась и пошла прочь. Она шла прямо, как бы шагая по бесконечному узкому коридору.
В доме было тихо и мирно. Она поднялась в комнату сына, закрыла за собой дверь и легла на его кровать. Затем стала рассматривать принадлежавшие ему вещи, которые он любил. Весь мир был в этой комнате… Ей нечего было сейчас делать, некуда было идти. Существовал только Джошуа. Она начала со дня его рождения, и воспоминания ожили в ней… Время для нее не существовало. Время от времени она слышала телефонные звонки. Где-то в глубине дома однажды раздался стук у входной двери, но все эти звуки не имели для нее значения. Она никому не позволяла вмешиваться в их уединение, ее и сына. Она оставалась в комнате без еды и пищи, потеряв чувство времени, не имея представления, как долго она здесь лежит.
Прошло пять дней. Она услышала звонок, а потом удары в дверь дома, но она не обращала на это внимания. Кто бы то ни был, пусть он убирается и оставит ее одну. Уголком сознания она услышала звон разбитого стекла, а несколько мгновений спустя дверь в комнату Джошуа распахнулась, и на пороге возник Майкл Моретти. Он посмотрел на худую, со впалыми глазами женщину и смог лишь произнести:
— О, боже!
Ему пришлось приложить всю свою, чтобы вынести Дженифер из комнаты, так как она бешено сопротивлялась, молотя его кулаками и стараясь выцарапать глаза. Ник Вито ожидал внизу, и вдвоем им с трудом удалось усадить Дженифер в машину. Она не понимала, кто это и зачем эти люди здесь… Она только знала, что они хотят увезти ее от сына. Она пыталась сказать им, что если они это сделают, она умрет… Но у нее не хватило сил, чтобы продолжать сопротивление. Она уснула.
Когда Дженифер проснулась, она была в светлой чистой комнате с панорамным окном, из которого был прекрасный вид на горы и голубое озеро вдали. Сестра в белоснежном халате сидела на стуле возле кровати и читала журнал. Она увидела, что Дженифер открыла глаза.
— Где я? — спросил голос Дженифер, превозмогая боль в горле.
— Вы среди друзей, миссис Паркер. Вас привез сюда мистер Моретти. Он очень беспокоится о вас и будет рад узнать, что вы очнулись.
Сестра вышла из комнаты. Дженифер лежала, стараясь ни о чем не думать. Но воспоминания стали возвращаться, и негде было спрятаться от них, некуда было бежать… Она осознала, что пыталась совершить самоубийство, не имея достаточно храбрости, чтобы действительно сделать это. Она просто хотела умереть и ждала, пока это случится само по себе… Майкл спас ее. В была ирония. Не Адам, а Майкл… Но было бы нечестно обвинять Адама. Она скрыла от него правду, не сказала ему о сыне, который родился, а теперь мертв… Джошуа мертв… Сейчас она понимала это. Боль была глубокой и истязающей, и она знала, что эта боль останется с ней на всю жизнь. Но она могла уже переносить ее. Она должна перенести ее. В этом была справедливость, в этом была ее плата.
Она услышала шаги и увидела входящего Майкла Моретти. Он очень переживал, когда она исчезла. Он почти потерял рассудок из-за страха, что с ней что-то случилось.
Он подошел к кровати и посмотрел на нее.
— Почему ты не сказала мне?
Он присел на край кровати.
Она взяла его руку.
— Спасибо, что ты привез меня сюда. Я, кажется, была немного не в себе…
— Да.
— Как давно я здесь?
— Четыре дня. Тебя подкармливали уколами.
Она кивнула, и даже это небольшое движение потребовало от нее огромных усилий. Она чувствовала сильную слабость.
— Завтрак сейчас принесут. Будешь поправляться.
— Я не голодна. Я не думаю, что когда-нибудь смогу есть…
— Ты будешь есть.
И к ее удивлению, Майкл оказался прав! Когда сестра принесла на подносе вареные всмятку яйца, тосты и чай, у нее проснулся аппетит.
Он смотрел, как она ест, а когда она закончила, он сказал:
— Мне нужно возвращаться в Нью-Йорк, чтобы кое-что сделать. Я вернусь через пару дней.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
— Увидимся в пятницу, — он медленно провел пальцами по ее лицу. — Я хочу, чтобы ты оправилась. Слышишь?
Она посмотрела на него.
— Слышу…
