Джейми совсем перестал ночевать дома, и Маргарет знала, что он часто посещает мадам Эгнес. Она слыхала, что муж купил дом для одной из девушек мадам, чтобы посещать ее без лишних свидетелей, но не знала, правда ли это. Чувствовала только, что готова убить соперницу, кем бы она ни была.
Устав жить в атмосфере холодной вражды и опасаясь потерять от отчаяния рассудок, Маргарет заставила себя принимать участие в жизни города. Она собирала средства на постройку новой церкви, организовала общество помощи нуждающимся старателям и потребовала от мужа, чтобы тот разрешил бесплатный проезд по железной дороге людям, возвращавшимся в Кейптаун без денег и надежд на лучшую жизнь.
– Хочешь, чтобы я выбрасывал деньги на ветер, – проворчал Джейми. – Пусть возвращаются так же, как и прибыли сюда, меня это не касается.
– У них сил нет идти пешком, – не сдавалась Маргарет. – А если эти люди останутся, городу придется кормить и одевать их.
– Ну хорошо, – буркнул наконец муж, – но это чертовски глупая идея!
– Спасибо, Джейми!
Он смотрел вслед выходящей из конторы Маргарет и вопреки себе почувствовал нечто вроде гордости за нее.
«Да, хорошей женой стала бы она кому-нибудь…, другому», – думал он.
Женщину, для которой Джейми купил дом, звали Мэгги. Хорошенькая проститутка, тезка Маргарет, сидела когда-то рядом с ней на обеде в доме мадам Эгнес. Джейми всегда удивлялся, что по какой-то иронии судьбы жена и любовница носили одинаковые имена, хотя между ними не было ничего общего. Этой Мэгги, блондинке с дерзким лицом и пышными формами, настоящей тигрице в постели, исполнился всего двадцать один год. Джейми хорошо заплатил мадам Эгнес за то, что та отпустила девушку, а Мэгги получала от любовника щедрое содержание.
Джейми старался держать в секрете свои посещения маленького домика и обычно приходил туда поздно ночью, когда мог быть уверен, что его никто не заметит.
Он не подозревал, что слишком многие знали о Мэгги, просто никто не осмеливался обсуждать эту связь: в конце концов город принадлежал Мак-Грегору, а тот имел полное право делать все, что пожелает.
Этот вечер принес Джейми одни огорчения. Он пришел к Мэгги в надежде развлечься, но любовница была в плохом настроении. Она лежала, растянувшись на кровати, розовый шелковый пеньюар едва прикрывал пышные груди и шелковистый треугольник золотистых волос внизу живота.
– Осточертело сидеть здесь взаперти целыми днями! – взвизгнула она. – Я что, рабыня какая? У мадам Эгнес, по крайней мере, каждый день что-нибудь да происходило! Почему ты никогда не берешь меня в поездки?!
– Я ведь уже объяснял, Мэгги. Не могу…
Она взметнулась с постели и, вызывающе подбоченившись, встала перед Джейми, не обращая внимания на окончательно распахнувшийся пеньюар.
– Брось голову морочить! Небось своего сыночка везде таскаешь? А я что, хуже его?
– Вот именно, – угрожающе-спокойно подтвердил Джейми, – хуже.
И, подойдя к бару, налил бренди – уже четвертый стакан; сегодня он пил больше, чем обычно.
– Ты меня в грош не ставишь! – завопила Мэгги. – Нашел себе дуру для развлечений!
Откинув голову, она уничтожающе расхохоталась.
– Моралист поганый! Шоталанец!
– Шотландец, а не шоталанец.
– Господи Боже, когда ты прекратишь придираться к каждому слову! Чтобы я ни сказала, все не так. Можно подумать, ты мне папаша или родственник какой!
Джейми почувствовал, что сыт по горло:
– Можешь завтра же возвращаться к мадам Эгнес. Я передам ей, что ты придешь.
Он взял шляпу и направился к двери.
– Не думай, что так легко избавиться от меня, ублюдок паршивый! – бросилась за ним Мэгги, кипя от ярости. Джейми остановился на пороге:
– Уже избавился. И исчез в ночи.
К своему удивлению, он обнаружил, что пошатывается и не способен думать отчетливо. Может, выпил больше четырех стаканов, сейчас уже не вспомнить. Он представил обнаженное тело Мэгги, лежавшей на постели, вызывающе распахнутый пеньюар, манящие формы… Только шлюха может вот так завлекать, а потом оттолкнуть человека… Играла с любовником, гладила, целовала, ласкала мягким острым язычком все тело, пока в нем не поднялось неудержимое желание, а потом затеяла скандал, не дав Джейми насытиться, оставив неудовлетворенным.
Добравшись до дому, Джейми направился по коридору в свою комнату и, проходя мимо спальни Маргарет, заметил пробивающийся из-под закрытой двери свет. Значит, жена еще не спит. Перед глазами Джейми внезапно всплыло видение: Маргарет в постели, в одной ночной сорочке. А может, на ней вообще ничего нет… Джейми вспомнил, как извивалось под ним это цветущее прекрасное тело, тогда, давно, под деревьями, на берегу Оранжевой реки.
Выпитое бренди окончательно ударило в голову, и Джейми, почти ничего не сознавая, открыл дверь и вошел.
Маргарет, лежа в постели, читала при свете керосиновой лампы и, услыхав шаги, подняла удивленные глаза:
– Джейми?… Что-то случилось?
– Т-только птму, что я решил и…, нанести собстной ж-жене држский визит?… – промямлил муж непослушным языком.
На Маргарет была только прозрачная ночная сорочка, и Джейми мог ясно видеть полные груди, натягивающие тонкую ткань.
– Клянусь Богом, у нее прекрасное тело, – пробормотал он, сбрасывая одежду.
Маргарет встревоженно взметнулась с кровати:
– Что ты делаешь?!
Но Джейми захлопнул ногой дверь и, одним прыжком подскочив к жене, швырнул ее на постель и очутился рядом, совсем обнаженный.
– Боже, как я хочу тебя, Мэгги.
В отуманенном парами спиртного мозгу не осталось связных мыслей, и Джейми уже не помнил, какую из двух Маргарет он хотел. Как же она боролась! Да-да! Это его дикая кошечка! Джейми засмеялся, когда наконец ему удалось утихомирить отбивающуюся женщину, но та, неожиданно обмякнув, притянула его к себе, шепча:
– О мой дорогой, мой любимый Джейми… Я так люблю тебя…
И Джейми подумал, что был слишком жесток к ней и утром обязательно попросит не возвращаться к мадам Эгнес…
Когда Маргарет проснулась, рядом уже никого не было. Но она по-прежнему чувствовала вес горячего мужского тела, объятья нетерпеливых рук, в ушах звучало:
– Боже, я хочу тебя, Мэгги…
Невыразимая радость охватила Маргарет. Значит, она была права! Джейми любит ее. Любит! Ради этого стоило ждать, перенести все страдания, унижения, всю боль одиночества прошлых лет.
Остаток дня Маргарет провела, как в тумане. Она приняла ванну, вымыла голову и сто раз решала и передумывала, какое платье понравится Джейми, отослала кухарку, чтобы собственноручно приготовить любимые блюда мужа, несколько раз накрывала на стол, пока наконец не убедилась, что цветы и свечи лучше и расставить нельзя. Как хотела Маргарет, чтобы этот вечер был особенным!
Джейми не пришел домой к ужину. Его не было всю ночь. Маргарет до трех часов сидела в библиотеке, ожидая мужа, и только под утро ушла к себе…, одна.
Джейми возвратился только на следующий день, к вечеру, вежливо кивнул Маргарет и направился в комнату сына. Ошеломленная Маргарет долго непонимающе смотрела вслед мужу, потом медленно повернулась и поглядела на себя в зеркало. Серебристое стекло сказало женщине, что она никогда еще не
