неожиданно спросил:
– Почему ты так ведешь себя, Кейт? С тобой очень трудно.
– Разве?
– Сама знаешь. Сводишь свою бедную мать с ума! Кейт положила ладонь на его руку:
– А тебя? Тоже довожу?
– Прекрати немедленно, – покраснел Дэвид. – Я тебя не понимаю.
– Понимаешь и прекрасно.
– Почему ты не можешь быть как все остальные девочки твоего возраста?
– Да я скорее умру! Не желаю ни на кого походить!
– Клянусь Богом, вот это точно!
– Ты ведь не женишься, пока я не стану взрослой, хорошо Дэвид? – вскинувшись, спросила Кейт. – Я быстро вырасту, обещаю. Только не влюбляйся ни в кого, ладно?
Тронутый умоляющими глазами девочки, Дэвид сжал ее пальчики и кивнул:
– Когда я женюсь, хотел бы иметь такую дочь, как ты. Кейт вскочила и звенящим от негодования голосом, не заботясь о том, что ее слышат все обедавшие, объявила:
– А ты, Дэвид Блэкуэлл, клянусь, можешь идти ко всем чертям собачьим!
И, не обращая внимания на удивленные взгляды, вылетела из комнаты.
Они прожили в Лондоне три дня, и Кейт дорожила каждой минутой, проведенной с Дэвидом.
– У меня для тебя сюрприз, – объявил он. – Купил два билета на «Миссис Уигге с Капустной Грядки».
– Спасибо, Дэвид, но мне бы хотелось пойти в «Гейети».
– Невозможно! Мюзик-холл – не место для девушек.
– Трудно сказать, пока не увидишь своими глазами, правда? – упрямо ответила Кейт.
Они отправились в «Гейети».
Кейт понравился Лондон, бесконечный поток экипажей и автомобилей, элегантно одетые дамы в тюле, кружевах, тонком атласе и сверкающих драгоценностях, мужчины в смокингах с белыми накрахмаленными манишками. Кейт и Дэвид обедали в «Ритце», а ужинали в «Савое». Когда настало время отъезда, Кейт подумала:
«Мы еще вернемся сюда. Я и Дэвид. Обязательно вернемся».
Приехав в Челтенхем, они сразу же направились в кабинет миссис Китон.
– Хочу поблагодарить за то, что приняли Кейт, – сказал Дэвид.
– Уверена, мы с ней подружимся. А кроме того, я всегда рада помочь друзьям мужа.
Только сейчас Кейт поняла, как обманута. Именно Дэвид хотел послать ее в школу и устроил так, чтобы она сюда попала.
Девочка пришла в такое бешенство, была настолько оскорблена, что отказалась попрощаться с ним.
Глава 13
Челтенхемская школа оказалась невыносимым испытанием. На все были введены правила и ограничения. Девочки носили одинаковые длинные, до щиколоток формы. Занятия продолжались десять часов и были расписаны до минуты. Миссис Китон железной рукой правила учителями и учащимися. Девочки обучались манерам, этикету, поведению за столом – словом, всему, что может в будущем привлечь завидных женихов.
«Это паршивая тюрьма, – писала матери Кейт. – Девочки здесь ужасны. Весь день только и трещат о дурацких платьях и мерзких мальчишках. А подлые учителя – просто чудовища. Меня здесь не удержите, все равно сбегу».
Кейт и в самом деле трижды убегала из школы, но каждый раз ее ловили и привозили обратно, несдавшуюся и несломленную.
На ежедневном совете преподавателей одна учительница, услыхав имя Кейт, вздохнула:
– Ребенок совершенно неуправляем. Думаю, ее следует отослать в Южную Африку.
– Готова согласиться с вами, – ответила миссис Китон. – Но подумайте, ведь нам брошен вызов. Если удастся укротить Кейт Мак-Грегор, значит, нам любые трудности нипочем.
Кейт осталась в школе.
К изумлению учителей, Кейт живо заинтересовалась делами фермы, принадлежащей школе. Там был разбит огород и содержались куры, коровы, свиньи и лошади. Узнав о том, что девочка проводит там все свободное время, миссис Китон очень обрадовалась:
– Вот видите, – объявила она учителям, – это всего лишь вопрос времени и терпения. Кейт, наконец, нашла себе занятие по душе. Когда-нибудь выйдет замуж за сельского джентльмена и станет ему огромным подспорьем.
На следующее утро в кабинете директрисы появился Оскар Денкер, управляющий фермой.
– Я об одной из ваших учениц, – начал он, – Кейт Мак-Грегор. Просил бы вас держать ее подальше от моей фермы.
– О чем вы толкуете? – удивилась миссис Китон. – По-моему, она очень интересуется сельским хозяйством!
– Да?! А по-моему, именно тем, как, простите за грубость, спариваются животные.
– Что?!
– Именно! Торчит там целыми днями, наблюдает, что они друг с другом делают.
– Черт бы меня побрал! – высказалась миссис Китон.
Кейт так и не простила Дэвида за то, что отправил ее в ссылку, но невыносимо тосковала по нему.
«Такая моя судьба, – мрачно думала она, – любить человека, которого ненавижу».
Девушка отмечала в календаре дни, проведенные вдали от Дэвида, как заключенный, считающий минуты, оставшиеся до освобождения. Кейт боялась, что он совершит что-нибудь ужасное, женится на другой, пока она тут сидит в этой проклятой тюрьме.
'Если это так, – кипела Кейт, – убью их обоих. Нет. Только ее. Меня арестуют и повесят, а пока я буду стоять на эшафоте в петле, он поймет, что любит меня. Только поздно будет. Он станет умолять о прощении, а я отвечу: «Да, Дэвид, дорогой мой. Я прощаю тебя. Ты был слишком глуп, чтобы понять, какая огромная любовь прошла мимо, улетела, словно птичка. И вот теперь эту вольную птицу поймали в силки и накинут на нее петлю. Прощай, Дэвид!»
Но, конечно, в последнюю минуту ее помилуют, и Дэвид сожмет ее в своих объятиях и увезет в неведомую страну, где кормят уж наверняка лучше, чем эти помои, которые подают в проклятом Челтенхеме.
Кейт получила письмо от Дэвида, в котором тот сообщил, что будет в Лондоне и обязательно навестит ее. Воображение девушки разыгралось. Она искала, находила сотни намеков и скрытых значений в записке. Почему он едет в Лондон? Быть рядом с ней, конечно. Почему собирается в Челтенхем? Понял наконец, что любит и не может выносить разлуки. Дэвид заберет ее из этого ужасного места. Счастье бурлило в душе Кейт, так что она с трудом сдерживалась. Под конец девушка настолько уверовала в собственные фантазии, что в день приезда Дэвида распрощалась со всеми одноклассницами.
– Мой любовник приезжает забрать меня отсюда, – объяснила она.
Девочки молча недоверчиво глядели на нее, все, кроме Джорджины Кристи.
– Опять врешь, Кейт Мак-Грегор, – фыркнула та.
– Вот погоди, увидишь! Он высокий, красивый и сходит по мне с ума.
Проходя по коридору, Дэвид недоуменно озирался: встреченные школьницы с любопытством глазели на него, многие даже вскакивали с мест, перешептывались, хихикали, а встречаясь с ним взглядами, краснели и отворачивались.
– Ведут себя так, словно в жизни раньше не видели мужчин, – заметил он и подозрительно посмотрел на Кейт. – Может, ты что-нибудь говорила обо мне?
– Конечно, нет! – высокомерно хмыкнула девушка. – С чего бы это?
Они обедали в большой общей столовой. Дэвид рассказывал Кейт, что произошло дома за время ее отсутствия.
– Твоя мама велела сказать, что очень любит тебя и ждет на летние каникулы.
