столике у кровати. — Смотрю, тебе она тоже нравится.
Совместные ланчи по субботам стали для них традиционными. В этот раз Стивен немного опоздал. В его руках был какой-то сверток, который он протянул Каро. Она осторожно взяла его. Впервые кто-то из них дарил другому подарок.
Эта была старая букинистическая книга. Дневники Кэтрин Мэнсфилд.
— Надеюсь, ты их еще не читала.
— Нет. Я даже не знала, что они существуют. — Каро улыбнулась. — Спасибо, Стивен.
Все время после обеда она читала Дневники. Сумрак уже затопил ее каморку, но это совсем не мешало. Она приготовила себе бульон и почитала еще. Когда закончила, было уже три ночи.
Она закрыла книгу. Словно кто-то оглушил ее. Она больше не была собой. Мысли в голове были тоже не ее.
Она подошла к зеркалу, зная, что увидит другое лицо, бледное, с темными глазами, стоящее позади нее. Но в зеркале было лишь ее собственное отражение.
Они со Стивеном встретились на традиционном ланче в одной из кофеен в субботу.
— Ты уже почитала Дневники! — спросил Стивен.
— Да, — ответила она, не вдававаясь в подробности.
— Я тоже перечел кое-какие рассказы. — Стивен говорил непривычно медленно. — У меня появилась идея. — Он слегка порозовел. — Что ты думаешь о моноспектакле по ее произведениям?
Каро представила молодую темноволосую женщину в платье табачного цвета, сидящую на высоком стуле и что-то читающую.
— Я думаю, — начала Каро медленно, словно проговаривая свои мысли вслух. — Думаю, это хорошая идея. — Она сделала жест, словно подняла куклу и начала качать ее. — И не надо забывать, что Кэтрин нигде не появлялась без своей Коко, помнишь ее японскую куклу?”
— Да-а, — выдохнул Стивен, — мы найдем тебе Коко.
Каро развеселилась:
— Мне?! Ты хочешь сказать, я должна быть Кэтрин?!
— Конечно.
— Ты совсем сумасшедший? — Каро тряхнула головой. — Меня же никто не примет всерьез!
— Только ты можешь сыграть эту роль.
— А где мы возьмем деньги на этот спектакль? У тебя есть хоть кто-нибудь, кто сможет нам дать на него денег?
— У меня есть некоторые связи, но сейчас я хочу предложить тебе вот что. У нас есть выбор. Найти инвесторов или продюсировать спектакль самим. Если за него возьмемся только мы — это будет рискованно, но в случае удачи все доходы будут наши. — Стивен говорил вполне серьезно, это Каро заметила сразу.
Расставшись со Стивеном и вернувшись домой, Каро попробовала стать Кэтрин. Она подошла к зеркалу с портретом Мэнсфилд на обложке и долго вглядывалась в отражения двух лиц. Через час она позвонила Стивену из уличного автомата.
— Хорошо, — сказала она. — Я согласна. Я сама хочу сделать этот спектакль.
В тот же вечер Каро позвонила матери.
— Зоэ, я буду играть в моноспектакле.
Зоэ так завопила, что Каро пришлось отодвинуть трубку от уха.
Для начала Каро обосновалась в библиотеке и прочла все, что там смогла отыскать про Кэтрин Мэнсфилд. Ореол тайны окутывал эту странную личность. Все, что она совершала в жизни, было как бы против правил, начиная с того, что родилась писательница на краю света, в Новой Зеландии. А стала потом самой “английской” из всех английских писательниц. Сентиментальная и циничная. Щедрая и жестокая. Она была влюблена в саму жизнь, как никто другой, но умерла рано — всего лишь тридцать два года было отпущено ей.
Каро перечитывала ее рассказы, листала журналы и газеты с рецензиями, впивалась цепким взглядом в каждую строчку ее опубликованных писем к мужу, какому-то Джону Миддлтону Мёрри. Лучшие фразы, те, что больше всего отражали истинную сущность писательницы, Каро отмечала красным фломастером. Их обязательно нужно включить в сценарий.
Для сценария Стивен отыскал Дженет, выпускницу Колумбийского университета, скромную ученую девицу, чья диссертация была посвящена теме лесбийских отношений между английскими писательницами начала двадцатого века.
За обедом, куда они ее пригласили, она еще до подхода официанта вынула из объемистого портфеля стопки машинописных страниц. Там были отмечены какие-то возможные направления темы: К. М. — лесбийский аспект; К. М. — отношения с Лоуренсом; К. М. — ревность Вирджинии Вульф…
— Это производит впечатление, — вежливо отметил Стивен и на этом закончил деловые переговоры. Они съели обед за интеллектуальной беседой и отпустили Дженет продолжать трудиться над диссертацией.
— Она не напишет ничего путного, — тотчас заявила Каро, проводив Дженет взглядом.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что Кэтрин подняла бы ее на смех. Я тоже еле сдерживалась, только чтобы не ставить тебя в неловкое положение.
— Ты уже начинаешь судить от имени Кэтрин Мэнсфилд? — Стивен удивленно поднял брови.
— А я и есть Кэтрин Мэнсфилд.
— Тогда и пиши пьесу сама.
Каро вдруг представила пропасть, в которую ей придется прыгнуть.
— Не одна, а с тобой! — заявила она.
— Ты с ума сошла!
Уже два часа ночи. Они оба сидели у Каро в комнате. Каро ходила по кругу. Всего пять шагов от одной стены до другой. Стивен сидел на кушетке, делая заметки.
— Мне нужно то письмо Лоуренса, где “…Я потерял тебя. Ты словно взорвала меня и тут же потушила…”
— Да, а потом мы плавно перейдем к “Влюбленной женщине”, может, вставим сцену из “Брудершафта” и пригвоздим мерзавца…
— Да, а после уже откроем Дневник…
— И от конкретной любовной истории — к любви вообще…
— Потому что любовь меня убивает…
Они говорили, перебивая друг друга, вдохновляясь.
Стивен все записал.
— Мы хотим включить сюда пассаж из “Прелюдии”?
— Она бы предпочла “В заливе”.
— Да, и что-то из “Кукольного домика”…
Они работали каждую ночь. Спектакль уже начал приобретать форму. Статьи, истории, цитаты. Через шесть недель Каро и Стивен с изумлением увидели, что первый черновик готов. Они отправились ужинать. Первый тост они подняли за Кэтрин Мэнсфилд, потом распили бутылку вина друг за друга. Вернувшись в квартирку Каро, они перечитали весь сценарий.
Финалом спектакля должны быть слова Джона Мёрри, мужа Кэтрин, произнесенные уже после ее смерти. Его голос прозвучит через динамики сквозь темную сцену:
“Всю свою жизнь она повторяла слова Готспура:
Да, но поймите, милорд дуралеевич, что в гуще крапивы, которая называется опасностью, мы срываем цветок, который называется благополучием”.
Уильям Шекспир. Генрих IV, часть 1, акт 2, сцена 3 (пер. Б. Пастернака).
Сценарий так растрогал Каро и Стивена, что они, обнявшись, заплакали.
— Да, а теперь дело за малым. Нужно название, — сказала Каро.
— Как насчет “Кэтрин”?
— Нет. Все решат, что пьеса о Кэтрин Хэпбёрн.
