9
Кэтрин
Кэтрин оставила работу у Уильяма Фрэзера на следующее утро после того, как вышла замуж за Ларри. В день ее возвращения в Вашингтон Фрэзер попросил ее пообедать с ним. Он выглядел совсем разбитым, и на душе у него было пусто. Он как-то сразу постарел. Однако Кэтрин больше не испытывала к нему никаких чувств, кроме жалости. Перед ней сидел высокий, симпатичный, но теперь уже чужой человек. Она чувствовала к нему расположение, но ей казалось невероятным, что она когда-то собиралась выйти за него замуж. Фрэзер вяло улыбнулся ей.
– Итак, ты стала замужней женщиной, – сказал он.
– Самой замужней женщиной в мире.
– Все произошло так внезапно. Меня... меня даже лишили шанса стать его соперником.
– У меня самой не было шанса, – честно призналась Кэтрин. – Просто так получилось.
– Да, Ларри – подходящий парень.
– Согласна.
– Кэтрин, – неуверенно начал Фрэзер, – ты ведь, в сущности, ничего о Ларри не знаешь, верно?
Кэтрин почувствовала напряжение во всем теле.
– Я знаю, что люблю его, Билл, – ответила она, не повышая голоса, – и уверена, что он любит меня. Для начала неплохо, так?
Он нахмурился и замолчал, все еще борясь с собой.
– Кэтрин...
– Что?
– Будь осторожна.
– Чего же мне бояться?
Фрэзер заговорил медленно, тщательно взвешивая каждую фразу. Он понимал, что одно необдуманное слово может оказаться для него роковым.
– Ларри не такой, как все.
– Какой же он? – спросила Кэтрин.
– Я хочу сказать, что он сильно отличается от других мужчин.
Тут он заметил, как изменилось выражение ее лица.
– О черт! – воскликнул он. – Не обращай на меня внимания.
Фрэзер жалко улыбнулся.
Кэтрин нежно взяла его за руку.
– Я никогда не забуду тебя, Билл. Надеюсь, мы останемся друзьями.
– Я тоже на это надеюсь, – заметил Фрэзер. – Ты окончательно решила уйти с работы?
– Ларри хочет, чтобы я уволилась. Он старомоден. По его мнению, мужья должны сами содержать своих жен.
– Если когда-нибудь передумаешь, – сказал Билл, – дай мне знать.
Затем, сидя за столом, они обсуждали служебные дела и прикидывали, кто бы мог занять место Кэтрин. Она понимала, что ей будет очень не хватать Билла Фрэзера. Кэтрин полагала, что мужчина, лишивший женщину невинности, всегда занимает особое место в ее жизни. Однако и без этого Билл многое для нее значил. Он был близким ей человеком и прекрасным другом. Кэтрин встревожило его отношение к Ларри. Билл словно собирался предупредить ее о чем-то, но передумал, потому что боялся нарушить ее счастье. Билл Фрэзер не был ни мелкой личностью, ни ревнивцем. Он на самом деле желал ей счастья. И все-таки Кэтрин не покидала уверенность, что он хотел ей что-то сообщить. Где-то в глубине души у нее было дурное предчувствие. Тем не менее, когда через час она встретилась с Ларри и он улыбнулся ей, она забыла обо всем и была счастлива, что вышла замуж за прекрасного, жизнерадостного человека.
Ни с кем Кэтрин не было так весело, как с Ларри. Каждый день превращался в своеобразное приключение, праздник. Каждую субботу они выезжали за город, устраивались в гостинице и посещали все сельские ярмарки. Они побывали в Лейк-Плэсиде, где спускались на санях с крутого ледяного склона, и в Монтоке, где ловили рыбу и катались на лодке. Кэтрин страшно боялась воды, потому что так и не научилась плавать, но Ларри убедил ее не думать об этом. Ведь с ним она могла чувствовать себя спокойно.
Ларри относился к ней с любовью и вниманием и совсем не замечал, что от него без ума другие женщины. Судя по всему, его интересовала только Кэтрин. Однажды во время их медового месяца в одном из антикварных магазинов Ларри обратил внимание на серебряную фигурку птицы, которая так понравилась Кэтрин, что он подарил ей похожую, но из хрусталя. Этот подарок положил начало будущей коллекции Кэтрин. В субботу вечером они отправились в Мэриленд отпраздновать трехмесячный срок их супружества и пообедали в ресторанчике, где побывали перед женитьбой.
На следующий день, в воскресенье, 7 декабря, японцы напали на Перл-Харбор.
В понедельник в тринадцать часов тридцать две минуты, менее чем через сутки после японского нападения, Соединенные Штаты объявили войну Японии. В это время Ларри находился на военно-воздушной базе Эндрюс. Кэтрин стало невмоготу сидеть одной в квартире. Она взяла такси и поехала к зданию Капитолия посмотреть, что же там происходит. Группы напиравших друг на друга людей старались протиснуться поближе к десяти – двенадцати портативным радиоприемникам, разбросанным в толпе, собравшейся на тротуарах. Кэтрин вдруг заметила, что к Капитолию подъезжает лимузин президента, сопровождаемый вереницей других автомобилей, и останавливается у южного входа в здание. Кэтрин стояла не так далеко и наблюдала, как из лимузина с помощью двух охранников вылез президент Рузвельт. Десятки полицейских бдительно следили за толпой и были готовы к любым неожиданностям. Кэтрин показалось, что большинство было настроено агрессивно, напоминая толпу линчевателей, которым не терпелось приступить к делу.
Через пять минут после того, как президент вошел в здание Капитолия, по радио стали передавать его речь в конгрессе на совместном заседании палаты представителей и сената. Голос президента звучал твердо и решительно. В нем чувствовались гнев и призыв к действию.
– Америка запомнит это нападение... Силы справедливости одержат верх... Победа будет за нами... Да поможет нам Бог.
Через пятнадцать минут конгресс практически единогласно принял совместную резолюцию № 254, согласно которой США объявляли Японии войну. Против голосовала только член палаты представителей от штата Монтана Джинетт Рэнкин. Таким образом, за резолюцию было подано 388 голосов и лишь один против. Выступление президента Рузвельта заняло всего десять минут и оказалось самой короткой речью по случаю объявления войны в истории американского конгресса.
Толпа у Капитолия приветствовала слова президента ревом одобрения, возмущением по поводу нападения японцев и обещаниями отомстить им. Наконец-то Америка зашевелилась.
Кэтрин смотрела на стоявших рядом с ней мужчин и женщин. Все они были в приподнятом настроении. Накануне точно так же чувствовал себя Ларри. Они походили на членов одного и того же клуба, убежденных в том, что война – это захватывающий спорт. Даже женщинам передался завладевший толпой нездоровый, стихийный азарт. Кэтрин вдруг захотелось посмотреть на них, когда мужчины уйдут на фронт. Ведь женщины останутся в одиночестве и с тревогой будут ждать вестей о своих мужьях и сыновьях. Кэтрин медленно повернулась и поплелась домой. На углу она заметила солдат с примкнутыми к винтовкам штыками.
Скоро, подумала она, вся страна наденет военную форму.
Это случилось быстрее, чем Кэтрин предполагала. В один день Вашингтон превратился в город, где все граждане носят военную форму цвета хаки.
Воцарилась предгрозовая атмосфера. Людей охватило какое-то болезненное возбуждение. Казалось, что мирная жизнь – всего лишь летаргический сон, дурман, сбивший человечество с толку и ввергнувший его в состояние скуки, и что только война позволит ему испытать подлинную радость бытия.
Ларри по шестнадцать – восемнадцать часов в сутки проводил на военно-воздушной базе, а иногда оставался там и на ночь. Он поведал Кэтрин, что обстановка в Перл-Харборе и Хикман-Филде гораздо серьезнее, чем полагает общественность. Внезапное нападение японцев увенчалось полным успехом, и
