– И что ты намереваешься делать? – прошептала жена.
– Выход один – заявить о самоотводе. Пусть берут другого защитника, – вздохнул Дэвид.
Оба прекрасно понимали, что это означает. У репортеров будет настоящий праздник. Уж они не преминут поиздеваться над неудачей Дэвида. Такой свеженький скандальчик!
– Мне с самого начала не стоило идти на эту авантюру, – горько признался Дэвид. – Доктор Паттерсон доверил мне жизнь дочери, а я…
Он расстроенно махнул рукой. Сандра обняла мужа и прижала к груди.
– Не мучай себя, дорогой. Вот увидишь, все будет хорошо.
Ничего уже не будет. И впереди один мрак. Он подвел всех, и в первую очередь Сандру. Недалек час, когда его просто вышибут с фирмы, и у малыша окажется безработный отец. Безработный и скорее всего бездомный. Милая Сандра! Она одна верит в него.
Все будет хорошо…
Именно все!
Утром Дэвид снова попросил встречи с судьей. При их разговоре, как полагается, присутствовал Микки Бреннан.
– Вы хотели меня видеть, мистер Сингер?
– Да, ваша честь. Хочу заявить об отказе от ведения дела.
– На каком основании? – настороженно осведомилась судья Уильямс.
– Видите ли, ваша честь, я не считаю себя способным достойно представлять интересы своей клиентки на этом процессе. По моему мнению, я приношу ей только вред своими действиями. Прошу о замене.
– Мистер Сингер, – тихо, отчетливо выговаривая каждое слово, начала судья, – если думаете, что я позволю вам исчезнуть со сцены, оставив нас в безвыходном положении, вынужденных снова начать всю процедуру с самого начала и истратить еще больше времени и денег, вы жестоко ошиблись. Ни за что. Вам понятно? Ни за что.
Дэвид сжал кулаки, уговаривая себя не лезть в бутылку.
– Да, ваша честь, – выдавил он.
Выхода не было. Он в ловушке. И сам себя туда загнал.
Глава 18
С начала процесса прошло более трех месяцев, и Дэвид не мог припомнить, когда в последний раз высыпался. Он осунулся, похудел, был постоянно на взводе и лишь сверхчеловеческим усилием воли заставлял себя не срываться по любому пустяку.
Как– то по пути в отель Сандра нерешительно сообщила:
– Дэвид, мне, пожалуй, лучше вернуться в Сан-Франциско.
Дэвид удивленно поднял брови:
– Почему? Ты же знаешь, мне без тебя плохо придется. И это когда суд в самом разгаре… О Боже! Малыш! Ты рожаешь?!
Он обхватил жену и вгляделся в милое личико.
– Пока нет, но со дня на день… Просто будет спокойнее, если доктор Бейли приглядит за мной. И мама сказала, что на время ко мне переедет.
– Разумеется! Какой же я болван! Совсем потерял представление о времени! Тебе нужно срочно ехать домой. Осталось не больше трех недель, верно?
– Именно.
– Подумать, что меня не будет рядом! – поморщился Дэвид.
Сандра погладила мужа по руке:
– Не волнуйся, дорогой. Суд скоро закончится.
– Этот проклятый процесс портит нам жизнь.
– Дэвид, ну что может со мной случиться? Меня ждут на прежней работе. После родов я смогу…
– Прости меня, Сандра, – умоляюще пробормотал Дэвид. – Жаль, что…
– Дэвид, никогда не стоит жалеть о сделанном, если уверен в собственной правоте.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Дэвид погладил ее округлившийся живот.
– Я люблю вас обоих. И как ни тяжело жить врозь, придется помочь тебе уложить вещи. Сегодня же отвезу вас в Сан-Франциско.
– Ни за что, – твердо объявила Сандра. – Ты и так на ногах не держишься. Попрошу Эмили приехать за мной.
– Заодно узнай, не согласится ли она поужинать с нами.
– Будет сделано.
Эмили пришла в полный восторг от приглашения и заверила, что доставит Сандру в Сан-Франциско на своей машине.
Вечером все трое ужинали в китайском ресторанчике.
– До чего же все неудачно складывается, – сетовала Эмили. – Ужасно, что вам приходится разлучаться.
– Процесс идет к концу, – с надеждой вставил Дэвид. – Возможно, я еще успею закруглиться до родов.
– В таком случае у нас будет двойной праздник, – улыбнулась Эмили.
Пришло время расстаться. Дэвид крепко обнял Сандру на прощание.
– Я буду звонить каждый вечер, – пообещал он.
– И, пожалуйста, не беспокойся за меня. Ничего со мной не сделается. И я очень тебя люблю. Береги себя, дорогой. У тебя усталый вид.
Только после отъезда Сандры Дэвид понял, как ужасно одинок.
Судебное заседание было в самом разгаре. Микки Бреннан попросил пригласить свидетеля обвинения доктора Лоуренса Ларкина. К месту для дачи показаний приблизился представительный седовласый мужчина.
– Благодарю вас за то, что нашли время приехать, доктор Ларкин, – начал Бреннан. – Я знаю, как много вы трудитесь. Не расскажете нам немного о роде своих занятий?
– У меня большая практика в Чикаго. Я бывший президент Чикагской психиатрической ассоциации.
– Сколько лет вы практикуете, доктор?
– Около тридцати.
– В качестве психиатра вам, конечно, часто приходилось сталкиваться со случаями так называемого расщепления сознания, или деперсонализации?
– Вовсе нет.
Бреннан сосредоточенно нахмурился:
– Хотите сказать, что редко видели больных, подверженных этому недугу? Сколько именно их было? Десять? Двадцать? Сто?
– Никогда не встречался с подобным заболеванием за все годы работы.
Бреннан с деланным недоумением развел руками и снова обратился к доктору:
– Утверждаете, что за тридцать лет работы с людьми, страдающими различного рода нарушениями психики, не наблюдали ни единого случая расщепления сознания?
– Совершенно верно.
– Поразительно. Как вы можете это объяснить суду?
– Очень просто. По моему мнению, никакого расщепления сознания вообще нет в природе.
– Странно. Весьма странно, доктор. Разве в литературе не описаны примеры деперсонализации?
– В литературе много что описано, – фыркнул доктор Ларкин, – но это не значит, что такая вещь есть на самом деле. Видите ли, то, что некоторые врачи считают расщеплением сознания, является просто неверно диагностированными случаями шизофрении, различного рода депрессий и тому подобных расстройств.
– Интересно, крайне интересно. Значит, вы, опытный психиатр, не верите в существование расщепления личности?
– Абсолютно не верю.
