Исо перейти ко мне, и он согласился. Мало того, был очень рад. – Видно было, что он с трудом сохраняет спокойствие. – Мы решили держать это в секрете, пока он не подаст заявление об уходе. Но он, по- видимому, все же проговорился, потому что в газете появилась заметка с подробностями. – Таннер помолчал, вздохнул и добавил: – На следующий день после выхода газеты Исо нашли мертвым в гостиничном номере.
– Мистер Кингсли, – спросил Прегитцер, – не могло быть каких-то иных причин его смерти?
Таннер покачал головой:
– Нет. В его самоубийство я не верю. Поэтому и пригласил детективов, послал их вместе со своими людьми в Японию с заданием выяснить, что случилось на самом деле. Они так и не смогли найти доказательств нечестной игры, и тогда я подумал, что, возможно, ошибался и что в жизни Исо была какая- то трагедия, о которой никто ничего не знал.
– В таком случае почему же сейчас вы уверены в обратном? – не выдержал Гринберг.
– Как вы упомянули сами, три года назад некая Маделайн Смит предположительно покончила с собой в Цюрихе. Но вам неизвестно, что Смит тоже хотела перейти на работу в мою компанию.
– Что наводит вас на мысль о возможной связи между этими случаями? – нахмурился Гринберг.
Лицо Кингсли теперь напоминало неподвижную маску.
– Потому что фирма, на которую работала Смит, как это ни удивительно, именуется «Токио интернэшнл груп».
Последовало ошеломленное молчание.
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал Прегитцер. – К чему убивать служащего только за то, что он хочет перейти на другую работу? Если...
– Маделайн Смит была не просто служащей. Как и Акира Исо. Оба были блестящими физиками, их открытия могли принести компании несметные прибыли. А японцы не хотели терять огромные деньги.
– А швейцарская полиция расследовала дело Смит?
– Да. И мы тоже. Но снова не сумели ничего доказать. Однако мы не сдаемся. Должен заметить, мы до сих пор работаем над этими делами, и я искренне надеюсь, что вскоре что-нибудь да прояснится. Если я получу какую-то полезную информацию, буду счастлив поделиться с вами. Надеюсь, вы ответите тем же.
– Что ж, вполне справедливо, – кивнул Гринберг.
Зазвонил позолоченный телефон на столе Таннера, тот шагнул к столу и поднял трубку.
– Прошу простить, джентльмены. Алло... да... следствие продвигается. Мало того, сейчас у меня два детектива, согласившихся сотрудничать с нами, – объяснял он, оглядываясь на гостей. – Верно... я дам вам знать, как только получу новости... До встречи.
Он повесил трубку и выпрямился.
– Мистер Кингсли, – спросил Гринберг, – вы работаете над чем-то сверхсекретным?
– Думаете, наша работа могла стать причиной гибели шести человек? Детектив Гринберг, в мире существует более сотни таких мозговых центров, решающих точно такие же проблемы. Мы здесь не создаем атомные бомбы. Так что ничего сверхсекретного у нас нет.
Дверь открылась, и в комнату вошел Эндрю Кингсли, нагруженный кипой документов. Он мало походил на брата. Гринберг отметил, что черты лица Эндрю словно были чуть стерты невидимым ластиком. Седеющие редкие волосы, глубокие морщины, неуверенная походка. В отличие от Таннера, брызжущего энергией и жизненной силой, Эндрю казался апатичным тугодумом. Говорил запинаясь и с трудом связывал слова в фразы.
– Это... это... те заметки... ну... знаешь... которые ты просил, Таннер. Прости... что не закончил... раньше.
– Все в порядке, Энди, – заверил Таннер. – Джентльмены, это мой брат Эндрю. Детективы Гринберг и Прегитцер.
Эндрю, неуверенно моргая, воззрился на них.
– Эндрю, не хочешь рассказать о своей Нобелевской премии?
– Д-да... – пробормотал Эндрю. – Нобелевская... премия... когда-то... я получил... – Не договорив, он повернулся к выходу.
– Как я уже сказал, – со вздохом пояснил Таннер, – компанию основал Эндрю, мой талантливый брат. О его способностях ходили легенды. Достаточно сказать, что семь лет назад он получил Нобелевскую премию за свое открытие. К сожалению, во время проведения очередного эксперимента случилось несчастье, и... теперь он стал таким. К сожалению, ничего не удалось сделать.
– Наверное, он был замечательным человеком, – посочувствовал Гринберг, уловив нотки горечи в словах Кингсли.
– Вы даже не представляете насколько.
Эрл поднялся и протянул руку:
– Не будем больше отнимать у вас время, мистер Кингсли. Надеюсь, вместе мы быстро раскроем эти преступления.
– Ждать осталось недолго, – твердо ответил Таннер.
Глава 16
Все утренние газеты напечатали одно и то же сообщение о трагедии. Более ста человек стали жертвами жесточайшей засухи в Германии. Жара погубила урожай нового года, принеся убытки на многие миллионы долларов.
Таннер вызвал Кэти и приказал немедленно отослать одну из статей сенатору ван Лувен с запиской:
Несмотря на все опрометчивые обещания, Таннер не мог забыть женщину, которую мысленно называл Принцессой. И чем больше думал о том, как нагло она вела себя и как беззастенчиво высмеивала его, тем больше распалялся.
Он мучился, пытаясь изгнать ее из души и сердца. Забыть навсегда. Но, сам не зная почему, решил повидаться с ней еще раз. Последний. Преподать заслуженный урок. Унизить. А потом забыть и заняться более покладистыми женщинами.
Он честно выдержал три дня, прежде чем позвонить.
– Принцесса?
– Кто это?
Он едва удержался, чтобы не швырнуть трубку.
– Ах да, я не сразу поняла. Как дела? – безразлично бросила она.
– Как насчет сегодняшнего вечера?
Она снова застигла Таннера врасплох. Ничего, он ей еще покажет.
Ему не терпелось проучить стерву.
Вечером он сидел напротив Полы Купер в маленьком французском ресторане на Лексингтон-авеню. И удивлялся себе самому. Собственной радости при встрече с этой женщиной. От нее словно исходил яркий свет, в лучах которого хотелось согреться.
– Я скучал по вам, Принцесса, – вырвалось у него.
– О, мне вас тоже недоставало. Вы – это нечто. Нечто особенное.
Она бросила ему в лицо его же слова! Будь она проклята!
Похоже, этот вечер будет повторением их последней встречи. С другими женщинами именно он
