— А чего это он вдруг про тебя вспомнил? — удивился Пономарь. — Выпьешь что-нибудь?
Владик сделал протестующее движение и взял в руку приборы.
— Думает, что мне угрожает опасность. Приехал предупредить, — он машинально покрутил в руках вилку и нож и отложил их в сторону.
При слове «опасность» Пономарь забеспокоился. Его рука с бутылкой замерла над бокалом.
— Тебе? Опасность? Какая опасность? — встревожился он.
— Откуда я знаю? — рассеянно пожал плечами Владик, явно думая о другом. — Отец говорит, что это Храповицкий взорвал Сырцова. И наверняка устроит что-нибудь подобное и мне, чтобы досадить отцу.
— Глупости! — безапелляционно заявил Пономарь, сразу успокаиваясь. — Сырцова не Володька глушанул. Я, кажется, знаю, кто там сработал, — прибавил он в своей отрывистой невнятной манере. — Только вот не пойму, зачем.
— Кто же? — полюбопытствовал Владик. Он наконец выбрал большой апельсин из стоявшей поодаль тарелки с фруктами и принялся его чистить.
— Да какая разница! — поморщился Пономарь. — Я в чужие дела не лезу и тебе не советую. Тем более что с этим покушением столько наворочено, что сроду не разберешься. Если его убить хотели — то это одно. А если что-то другое... — он замолчал, озадаченно глядя перед собой. — Нет, не понимаю, — искренне признался он. — Как-то погано тут все. Грязно. Грязи не люблю.
— Выяснится, — равнодушно заметил Владик.
— Конечно, выяснится, — хмыкнул Пономарь. — Пусть они там хоть все друг друга переубивают. Главное, чтобы не нас! Верно? — Он вновь улыбнулся и потрепал Владика по плечу через стол.
Владик поежился и не ответил.
— А у меня тут на днях тоже неприятность приключилась, — принялся рассказывать Пономарь. — Был у меня Виктор Крапивин. Помнишь, я говорил тебе, что он раньше срока бобы из фирмы вытащить хочет?
Владик положил недочищенный апельсин на тарелку.
— Помню, — настороженно сказал он. — Но ты обещал с ним переговорить. Убедить его не делать этого.
— Легко сказать! Убеди его, попробуй! Весь вечер скандалили. Такой базар поднял насчет своих бабок. Туши свет. Уперся — и ни в какую. «Фирма лопнет! Все развалится!» — передразнил Пономарь. — Я уж и так давил и эдак. Довел он меня. Думал уже: сейчас врежу ему, чтоб угомонился.
— Ну и чем закончилось? — нервно спросил Владик.— Уговорил?
— Еле-еле! — Пономарь осуждающе покрутил головой. — Доломал я его кое-как. Орал, что тебе башку снесет. Снесет он! Лучше бы сейчас о своей голове думал! Видишь, как у них там все закрутилось.
Не скрывая своего злорадства, Пономарь принялся за еду.
— Мне, собственно, Боня помог, — усмехнулся он. — Он по дурости про завод разболтал. Молодец, кстати. Зря ты ему запрещал мне говорить. Мне-то можно. Я же тебе добра желаю. Ну, а он как понес про Ельцина, про ваш контракт, тут Виктор и загрузился. А как у вас вообще с этим контрактом? Движется?
Владик беспокойно завозился. Боня, разумеется, передавал ему разговор у Пономаря и хвастался тем, как благодаря своей выдумке про Автозавод сумел ловко развести Виктора и Пономаря. К Виктору Владик относился равнодушно, но Пономаря он считал своим старшим другом. И лгать Пономарю в лицо он не мог.
— Да работаем над этим вопросом, — пряча глаза, неопределенно пробормотал он. — Делаем, что в наших силах.
— Ну, а когда решится-то? — торопил Пономарь. — Не раньше, чем Ельцин приедет? А ты что, прямо с Ельциным будешь встречаться?!
Владик опустил голову еще ниже.
— Ну, как получится... я точно не знаю... — мямлил Владик.
Пономарь был в таком азарте, что не обратил внимания на странное поведение своего собеседника.
— Вряд ли с Ельциным, — авторитетно решил Пономарь. — Скорее всего, и до Калошина не допустят. Да нам, в принципе, без разницы. Срослось бы! Но до Нового года-то подпишете?
— Так нам обещали, — уклончиво ответил Владик. И прибавил на всякий случай: — Может быть, конечно, еще подождать придется.
— Нет-нет, вы с этим не тяните! — заволновался Пономарь. — Это нормальный куш! Автозавод! Ни фига себе! И ты там уступать не вздумай этим московским! Надо весь завод забирать! Сразу! А то я знаю тебя: здесь тебе неловко, там неудобно. Извините, простите. Тут надо напролом! Давай я подключусь к этому вопросу. С кем там надо встретиться? Я с тобой поеду.
— Да пока не надо, — попытался остудить его Владик. — Процесс идет. Тут важно людей не вспугнуть.
— Ну уж нет! — заявил Пономарь. — Я в таких вопросах кое-что соображаю. Говорю тебе, здесь надо жестко. Бах-бах, и готово! Капусту вгружать, брать кремлевскую братву в долю. А остальных всех — побоку. И Храповицкого, и Виктора. А то сразу побегут примазываться. Не надо нам никого! А чего бояться-то? Кого? Ильича, что ли? Я с ним лично перетру. Свое он как получал, так и будет получать.
Видя, что Пономарь захвачен этой идеей, Владик ерзал как на иголках. С одной стороны, такая убежденность друга давала ему столь необходимую оттяжку во времени и передышку. А с другой — поддерживать его надежды Владику было мучительно стыдно.
— Саня, — медленно проговорил он, подбирая слова. — Мы, само собой, постараемся. Из кожи вылезем. Но тут не все от нас зависит. Может сорваться...
— Как сорваться? — опешил Пономарь. — Мне же Боня говорил! Ты же сам только что подтвердил! Нельзя, чтобы срывалось! Ты что, с ума сошел?!
— Я очень хочу, чтобы у нас все получилось, — виновато бормотал Владик. — Но... но...
— Что «но»?! — взорвался Пономарь. — Какие могут быть «но»? Я тебе в сотый раз повторяю: завод надо забирать!
— Может сорваться, — повторил Владик еле слышно. Что-то в его голосе и лице насторожило Пономаря.
Он враз замолчал и уставился на Владика подозрительным взглядом.
— Тогда готовь бабки! — жестко сказал он наконец. — Со всеми процентами.
Владик отшатнулся.
— Этого нельзя делать! — волнуясь, торопливо заговорил он. — У нас все деньги в обороте! До последней копейки. Мы за машины заплатили. Новый договор заключили. Сейчас конец года. Каждый день все решает. Это может нас подорвать! Все может рухнуть. Ты понимаешь, о чем я? Надо подождать.
— Да не будет Виктор ждать! — воскликнул Пономарь, начиная злиться. — И я не буду! Если Виктор увидит, что ты с контрактом пролетаешь, то все! Тут тебе никто не поможет! Я лично приеду за его деньгами. Я же ему гарантировал. Что я должен ему петь?!
— Саша, — взмолился Владик, — сделай что угодно! Уговори его потерпеть хотя бы полгода. Что они все как с цепи сорвались?! Вчера Бабай приезжал со своей шайкой. Тоже намерился свои четыреста тысяч выдернуть. Говорит, дельце ему какое-то подвернулось. Срочно деньги нужны. Ну, четыреста еще куда ни шло. Можно перекрутиться. Но трешник! Это — конец! Мы не выживем! Не выживем!
— Я-то что сделаю?! — вспылил Пономарь. — Я понимаю тебя! Сам тебя в эту историю втянул! Но я же гарантировал! Что мне, из своих отдавать, что ли? Где я столько возьму?
— Саша, — униженно упрашивал Владик, — это невозможно. У нас полетят все договоры! Мне же после этого хоть беги отсюда. Ну сделай что-нибудь! Ты же можешь...
— Ты мне лучше скажи, — ледяным тоном потребовал Пономарь, — будет у тебя контракт с Автозаводом? Говори: да или нет?
— Я не знаю... — пролепетал Владик. — Не знаю, честное слово!
— Значит, не будет никакого контракта, — меняясь в лице, заключил Пономарь. — Значит, наврал все Боня! Вот сволочь! Личными руками его придушу.
— Он не наврал, не наврал! — поспешно запротестовал Владик.
