глаза… Хотя, если учесть, в какой клинике они собрались, этот высокий воротник наверняка скрывает нечто иное.
У Натали пятна появились сначала на руках, потом на ногах, потом на спине с левой стороны. А у этой, значит, прямо на лице. Для красивой женщины, должно быть, настоящая катастрофа.
Она заметила, как он ее разглядывает. Но обижаться не стала. Наоборот, немного отогнула зеленый уголок воротника, так что стал виден рот.
М-да… И вправду красавица. Точнее, была ею до того, как появилась эта гадость. Чессу вспомнилась сказка о Царевне-Лягушке, которую он услышал от Натали, когда у нее это случилось в первый раз. Англичанке в стильном зеленом пальто такое прозвище подошло бы даже больше.
– Началось сразу после свадьбы. – Царевна-Лягушка печально улыбнулась, следя за тем, как он отреагирует на демонстрацию не очень-то привлекательного отека. – Мы даже сначала боялись делать тесты, потому что у одной моей подруги подобное было… из-за мужчины.
Чесс кивнул. Аллергия на сперму. Редкая, но всё же известная. Но они уже исключили этот вариант. Как и многие другие.
После второго случая он облазил всю Сеть и собрал на домашнем компе внушительную папку материалов по аллергии. Альтернативные методы анализа на igG4-антитела, последние поколения антигистаминных препаратов, списки самых странных аллергенов, выявленных за последние годы, – и прочее, и прочее… Вплоть до шуточной теории о том, что Адам и Ева сорвали с Древа Познания вовсе не яблоко, а мандарин, и впоследствии им пришлось скрывать под одеждой не гениталии, а неприятные отметины аллергии.
Они с Натали тоже начали охоту за аллергеном с исключения цитрусовых. Но ни это, ни всё остальное не помогало в странном аллергическом детективе, героиней которого стала подруга Чесса. Невидимый злодей мучил ее снова и снова, невзирая на все диеты, всю борьбу с пылью, смену всей одежды и бытовой химии. Следуя канонам жанра, Чесс какое-то время подозревал даже саму Натали и втайне от нее несколько раз проверял мусорный контейнер – вдруг она пристрастилась к какому-нибудь деликатесу и скрывает это. Бесполезно.
– А когда мы сделали тесты, испугались еще больше, – продолжала Царевна-Лягушка. – Ну да вы и сами, наверное, знаете, раз привезли жену сюда.
– Думаете, этот разберется? – Чесс кивнул на дверь с золоченой табличкой.
– В моем случае он уже разобрался! Знаете, на что у меня реакция? На свет! Мы же сюда переехали сразу после свадьбы! А в этой стране другая… интенсивность, что ли? Да, интенсивность ультрафиолета. Всё оказалось так просто! У вашей жены тоже всё наладится.
– Надеюсь, – пробормотал Чесс. Про свет они с Натали уже думали. Не то.
Слева донеслась какая-то возня.
– Так просто ни у кого не наладится…
Чесс повернулся на голос. Клерк с мокрыми глазами отложил «Плейбой» и начал громко сморкаться. На вид ему было около сорока. Когда он отнял от лица платок, Чесс подумал о Санта-Клаусе, которого переодели в черный деловой костюм, но забыли отклеить красный нос.
– Мне тоже вначале вкручивали: аллергия на кошек, аллергия на пыльцу… – Санта-Клаус аккуратно сложил платок и спрятал в карман. – Да вранье это. Всё дело в том дерьме, которым нас кормят с самого детства. Слегка простудился ребенок – врач тут же прописывает антибиотик. Вместо того, чтобы дать иммунной системе самой разобраться. Плюс в детском питании куча консервантов. Те же, считай, антибиотики. Вот мы и выросли на них, как наркоманы, безо всякой собственной защиты. А у индейцев вон, я видел, дети в грязи с собаками валяются – и никакой аллергии!
Чесс молча кивнул. В статьях, которые он собирал в Сети, такие мысли звучали всё чаще. Так что у молодых мамаш есть информация к размышлению. Но что толку в этом «открытии» для тех, кто уже не грудной ребенок?
– Сейчас там… – Санта-Клаус указал своим натертым носом в потолок, – … уже начали шуметь по этому поводу. У меня знакомый в Конгрессе. Говорит, скоро будут санкции. Покруче, чем с сигаретами. Чтоб всё дерьмо с консервантами только на экспорт шло. Пусть везут к русским и китайцам.
– А русские чем виноваты? – вставила Царевна-Лягушка. Она беспокойно поежилась, запахнула воротник и выразительно поглядела на Чесса. Во взгляде читалась готовность поддержать его, если он вдруг вступится за родину Натали.
Но какой смысл? Натали и сама говорила, что ее страна превращается в свалку. И сама рада была оттуда уехать…
Однако теперь у Чесса был повод сделать обиженное лицо, не способствующее разговору. Вроде подействовало. Санта-Клаус после своего всплеска красноречия как-то стушевался и замолк. А Царевне- Лягушке, похоже, хватило того, что она уже пообщалась с обоими мужчинами и каждому сказала что-то полезное. Значит, можно наконец поработать спокойно.
Книга Джунглей. Как человек, не чуждый литературе, Чесс наверняка придумал бы метафору посерьезней. Но именно так ему обрисовали технологию почтового фильтра те двое, что работали над программой до него. Он и раньше замечал, что программисты помешаны на инфантильных образах, вроде постоянных цитат из Винни-Пуха и Алисы. А из-за интенсивного общения с Мэттью и Джоном он и сам стал мысленно развешивать вокруг ярлычки из детских книжек, превращающие весь мир в комикс. Письмо- Балу, письмо-Багира, стая писем-Бандерлогов. «Мы с тобой одной крови» – этого пропустим. А вот этого…
Фильтр «Маугли» рассматривал каждое электронное послание как Неизвестного Зверька, которого нужно проверить на вредность с помощью генетического теста. Среди трехсот почтовых генов были и грубые приметы спама, вроде заголовка из больших букв или приветствия без имени, были и приметы похитрее, вроде слишком высокой концентрации позитивных прилагательных и повелительных глаголов. Но отдельный нездоровый ген еще не делал письмо мусорным; требовалось несколько, в определенных сочетаниях.
Эти вредные геномы выявлялись при обучении фильтра на тысячах примеров спаммерских рассылок. В случае ошибочного пропускания Вредного Зверька программа устраивала в своей Книге Джунглей эдакую оргию скрещивания и мутаций – до тех пор, пока не выводила комбинацию генов, которая соответствовала пропущенному письму. В следующий раз такого Зверька сразу опознавали и глушили.
С этим алгоритмом «Маугли» ловил 97 % мусора в почте. Но хитрые три процента грозили вырасти: спаммеры тоже развивались. Их последним изобретением стали письма, замаскированные под личные. И всё чаще мимикрия оказывалась успешной – фильтр пропускал Вредных Зверьков.
Узнав о филологическом образовании Чесса, кодеры Джон и Мэттью тут же накинулись на нового коллегу с предложением вывести более конкретный «ген навязчивости» на основе стилистического анализа текстов. Чесс потратил на это пару месяцев, после чего стало ясно, что такой путь – тупиковый. Отличить фальшивый императив от реального предложения знакомого человека было невозможно.
Но знакомого можно опознать проще: если ты с ним уже переписывался, его координаты есть в адресной книге твоей почтовой программы. Конечно, он может написать письмо с нового адреса. Но тогда можно опознать по имени, по каким-то общим темам…
Добравшись в своих размышлениях до этого места, Чесс хлопнул себя по лбу: программа-секретарь! Сбор личных предпочтений, любимых тем и прочих маркеров «своего» в тех ежедневных потоках информации, с которыми работает хозяин компьютера. При наличии таких данных можно отслеживать не только присутствие вредных почтовых генов, но и отсутствие своих генов, полезных. Если ты – мужчина, увлекающийся стрелковым оружием, тебе вряд ли понадобятся новые гигиенические прокладки, которые
