по водопроводным трубам… То МИ-5 признает факты электронного шпионажа за иностранными дипломатами с помощью особой техники, позволяющей залезать в чужие компьютеры через обычную электросеть… А ведь о большинстве таких штучек я слышал еще во время работы в ENF, за несколько лет до первого упоминания их в широкой прессе! У спецов даже термин такой есть: «сбросить балласт». Это значит, что на вооружение спецслужб поступила более высокая технология, поэтому предыдущую можно отдать на рынок и в массы. А сколько еще не сброшено, ты не представляешь! Да и я наверно тоже. Знаю лишь, что десять лет назад уже велось достаточно разработок, которые могли бы привести к тому, о чем мы тут гадаем. Уже тогда существовали и дистанционные энцефалографы для чтения мыслей, и высокочастотные «пушки», действующие на мозги так, что человек начинает мыслить совершенно иначе, хотя сам этого не замечает. У нас сейчас по Лондону сотни людей ходят в респираторах – верят, что нановойна давно идет.
– Но ведь диоксид – это всего лишь картинки!
– Не слыхал ты, видно, про синдром Стендаля. А про ретровирусы-то хоть слыхал? Это же настоящие генетические хакеры! Когда ретровирус проникает в клетку в виде «пакета» РНК, там происходит обратная транскрипция этой РНК в ДНК-провирус. По сути, восстанавливается исходный код вирусной программы – и он тут же встраивается в собственный генный код клетки, который будет передаваться дальше из поколение в поколение. Примерно то же самое делает хакер, когда подбрасывает «чайнику» трояна под видом программы, которую «чайник» только что заказал. А обрадованный «чайник» не просто запускает полученного трояна – он еще и записывает его код в свой файл автозагрузки на всю оставшуюся жизнь.
– Это ты про СПИД, который еле-еле победили? Хорош твой хакер – чума XX века!
– Ретровирусов предостаточно и без ВИЧ. А механизм подобной перестройки ДНК давно известен и активно используется генетиками. Кстати, что ты скажешь про шизофрению – она вроде не такая уж смертельная чума, а?
Я задержался с ответом. Кажется, полет алкогольной мысли Чарли занес его слишком далеко. Я терял нить разговора, но совершенно не понимал, как вернуться к главной теме. Ведь Чарли вторгся уже в такие области, где я был совершенно некомпетентен. В таких случаях предложение вернуться к главной теме может выглядеть как признание, что тебе просто лень прослеживать мысленную цепочку собеседника. На обидчивого интеллектуала это подействует как прямое оскорбление. Ничего не оставалось, как продолжать политику робких возражений.
– При чем тут шизофрения? Это же не вирусное заболевание, а некое… ну, психическое расстройство. Насколько я знаю, его до сих пор не научились диагностировать на сто процентов. То есть в ярко выраженных случаях все ясно, но вообще считается, что многие люди в какой-то степени… хмм… шизофреничны.
– Ага, именно! «Многие в какой-то степени». Массовые религиозные помешательства, синдром толпы – верно? А между тем связь шизофрении с ретровирусами давно доказана. В мозговой жидкости шизофреников находят молекулярные отпечатки ретровируса, а у здоровых их нету. Это значит, что троян шизофрении давно сидит в нашем геноме. В частности, в нейронах, которыми ты видишь окружающий мир.
– Не пей больше, Чарли, ты уже заговариваешься. Может, у шизофреников действительно чего-то там перестраивается в голове. Но я лично все-таки вижу мир глазами, а не нейронами!
– Да ну?! Ты никогда не принимал столбы за людей? У тебя никогда так не бывало, что женщина при первой встрече кажется совершенно непривлекательной, а через месяц ты уже думаешь о ней как о первой красавице? Ты тоже видишь мозгами, а не глазами, дорогой мой поэт в капюшоне! Потому что только супермодели живут в вечном свете юпитеров, где все видно глазами. Мы же, обычные люди, большую часть жизни ходим в сумерках и видим глазами лишь плохо прорисованные контуры. Их почти никогда не достаточно для точного распознавания. И если бы у нас в голове не был с детства выстроен сложнейший виртуальный мир взаимосвязанных образов и понятий, мы бы ежедневно шарахались от теней, но игнорировали едущие на нас автомобили. Так что видим мы в основном мозгами.
– Ладно, допустим. – Спорить с Чарли было уже невыностимо. – Допустим, вирус-троян покорежил мозги всему населению или некоторой его части. Тогда должна получиться лишь огромная толпа плохо ориентирующихся психов. Еще менее управляемых, чем здоровые люди.
– Это если троян лоховый. Как СПИД – просто ломалка, открывающая двери всяким деструктивным гадостям. Но бывают ведь еще «средства удаленного администрирования». В этих случаях работает пара «клиент-сервер». В трояне, который получает «чайник», сидит лишь серверная программа. Она берет под контроль порты и ждет, когда хакер с помощью второй половины – клиента – подключится извне и будет управлять сервером, превращая чужой компьютер в послушного зомби. Между прочим, у нас в Королевстве, да и во многих других странах уже много лет практикуется всеобщая и обязательная ДНК-идентификация. А значит, где-то есть база данных, в которой мой геном расписан по пунктикам. Со всеми болезнями, то бишь со всеми «дырами» и «троянами» в моей генетической операционке.
Наконец-то до меня дошло, что Чарли вовсе не ушел от темы.
– Так ты полагаешь, что последовательность кадров диоксида и есть «клиент» для включения определенных программ, зашитых в наши мозги иным способом? Вроде насморка, который живет в носу человека всю жизнь и лишь иногда включается?
– А почему нет? Религиозные и политические нейролингвисты умели включать массовые, хотя и временные, псидемии уже давно. Могли они, в конце концов, попытаться усовершенствовать свои методы? Первые скринсейверы с диоксидом появились, как я понимаю, еще в прошлом веке. Но из-за недостатка мобильных технологий все равно никак не получалось настоящей, вездесущей психосреды. Тем не менее, тестирование началось уже тогда – распространение диоксида как модного наркотика, так частенько тестируют рискованные штуки. Сейчас они наверняка научились делать это воздействие более аккуратным и всеобщим. Так что теперь не надо даже смотреть специальный мультик, чтобы «включиться». Хотя не исключено, что новая Сеть использует в качестве носителя старую – она ведь тоже стала достаточно вездесущей! Ты говоришь, электронные игрушки вырубились, после того как их офис сожгли? Вот тебе еще один носитель! Конечно, с детей и надо начинать, их можно «вести» на протяжении на всей жизни. Со взрослыми сложнее. Но им тоже можно подсовывать разные игрушки-носители… Что там еще накрылось?
– Кухонные комбайны, что ли. Телевизоры, плееры. И еще пылесосы, кажется.
– Пылесосы? Ха-ха! Хаг…кхе-кхе…
Чарли на том конце закашлялся, опять чем-то грохнул, зазвенела посуда. Я прислушался и почувствовал, как ко мне подбирается тихая волна страха, вроде тех, что накатывались вечером. Если Чарли вдруг подавится и задохнется, я ничего не смогу сделать. Только сидеть и слушать. Почти как тогда с Лизой-Стрекозой. Странно, что у меня уже давно не было таких мыслей во время сетевых разговоров; разговоры включались и выключались как приборы, люди на том конце линии существовали как кусочки
