Руки Джо ласкали ее тело, и Камилла купалась в наслаждении от его поцелуев и прикосновений. Она даже сладко застонала.
Джо подхватил ее на руки и посадил на прямоугольный сейф. Они ни на секунду не прекращали целоваться.
Ее юбка зацепилась за край железного сейфа, и из-за этого ноги почти полностью обнажились. Джо начал гладить нежную кожу ее бедер, задрав юбку еще выше. Камилла даже не собиралась его останавливать.
Напротив, она хотела чувствовать его тело, кожу, хотела ощущать его присутствие каждой клеточкой своего тела. Она расстегнула его рубашку и дотронулась до его груди. В ту же секунду Джо стянул с нее блузку; их тела соприкоснулись…
— Я хочу тебя, конфетка. — Джо, казалось, не говорил, а рычал.
Камилла ничего не смогла ответить — ее рот был закрыт поцелуем, но по тому, как страстно она целовала его в ответ, было ясно, что она тоже страстно желает Джо.
— Какая же ты сладкая… Твой вкус сводит меня с ума. — Он целовал ее шею и не мог оторваться.
Эти слова, которые он столько раз говорил ей прежде, когда они были вместе, разбудили все неприятные воспоминания. Боль, унижение, страх, обида… Все это разом всплыло в памяти Камиллы.
— Наверное, я надеялась только на свою сладость, когда пыталась навязать тебе чужого ребенка.
— Не думай об этом сейчас, — прошептал он умоляюще.
Конечно, он просто сексуально озабочен. Ему все равно, что будет потом… Главное — удовлетворить свою животную похоть.
— Я не могу об этом не думать, — прошептала Камилла, закрыв глаза.
— Давай просто поговорим об этом в другой раз.
— Другого раза не будет.
Джо затих. Не слышно было даже его дыхания. В кабинете стояла режущая слух тишина. Джо сделал пару шагов назад.
— У нас есть общее прошлое и настоящее.
И обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы у нас было общее будущее. — Джо говорил это так, что было видно: он принял такое решение не только что, а давно, в результате долгих размышлений.
— У нас с тобой не может быть никакого общего будущего. И никакие силы, даже сверхъестественные, здесь не помогут.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Год назад эти слова сделали бы ее самой счастливой на свете. Сейчас они не значили ровным счетом ничего.
— А-а, понятно. Только женитьба сможет успокоить твою благородную сицилийскую душу.
Да уж, наверное, тебя просто загрызла совесть, раз ты согласен пожертвовать своей бесценной свободой.
— Прекрати.
— Забудь об этом, ясно?
— Ты ведь хотела стать моей женой.
— Я не… — Камилла не успела договорить, так как он закрыл ее рот своей рукой.
— Не лги мне. Ты хотела стать моей женой, иначе не сказала бы мне о ребенке. Разве я не прав?
— У меня не было причин скрывать, что скоро ты станешь отцом.
— Действительно. Все складывалось отлично.
На тот момент мы уже были любовниками, наши семьи дружат много лет. Я просто обязан был на тебе жениться… Все выглядело более чем естественно.
— Тогда я хотела этого, сейчас — нет.
Он молча поднял с пола блузку Камиллы и протянул ей:
— Оденься, иначе все повторится снова.
Камилла, стыдливо глядя в пол, взяла блузку и растерянно натянула ее на себя. Что за черт?
Как она могла с такой страстью отвечать на его поцелуи?
Почему у этого человека так легко получается манипулировать ею?
Джо нервно натягивал пиджак. Ворот рубашки он оставил расстегнутым, так как никогда не носил галстук.
Рабочие уже успели наладить кондиционер в комнате, поэтому на духоту жаловаться не приходилось. Но, несмотря на это, Камилле все равно не хватало воздуха — ей казалось, что кабинет каждую секунду уменьшается в размерах и дышать становится все труднее и труднее.
Дышать тем же воздухом, которым дышит он…
Камилла старалась делать вид, что не замечает его присутствия. Ее ноги, шея, губы горели. Казалось, что своими прикосновениями Джо оставил на ее теле огненный след.
Она направилась к умывальнику, который был встроен в стену в углу кабинета и отгорожен от остального помещения ширмой. Камилла зашла за ширму, наклонилась и умыла лицо прохладной водой. Зеркала поблизости не было, но девушка чувствовала, что ее щеки пылают, а волосы растрепаны. Да уж, видок у нее точно не из лучших. Она попыталась снова собрать волосы в пучок, но поняла, что сделать это без расчески и зеркала не удастся.
Плюнув на все, она вышла из-за ширмы и едва не уткнулась прямо в его грудь. Все это время он стоял рядом. Ждал. Она обошла его слева.
— Если тебе нужен умывальник — пожалуйста.
— Когда мне было семнадцать, у меня была девушка.
— Это неудивительно, Джо. Не сомневаюсь, что девушки начали увиваться за тобой гораздо раньше. Они всегда стаями слетались к тебе, словно пчелы к бочке с медом.
Джо продолжал свой рассказ, будто не услышав ее саркастического высказывания, его голос звучал при этом подавленно:
— Ее звали Кити Свифт. Я считал ее самой прекрасной и сексуальной на свете. Она была на пять лет старше меня и уже довольно опытной.
Камилла совершенно не могла понять, зачем он рассказывает ей все это. Тем не менее она с интересом, который все же пыталась скрыть, ждала продолжения истории.
— Она соблазнила меня уже на первом свидании.
Камилла фыркнула, показывая тем самым, что не очень-то верит ему. Он кивнул головой, понимая, что она не могла отреагировать на эту фразу иначе.
— Бедняжка! И с тех самых пор тебе все время приходится брать инициативу на себя, чтобы не становиться больше объектом соблазнения.
— Прошу, дай мне рассказать. Это очень важно. Оставь свои едкие замечания и преждевременные выводы на потом.
— Прости, что врываюсь в твои приятные воспоминания.
— Еще раз повторяю: это важно. Дослушай до конца и поймешь, почему я так вел себя по отношению к тебе год назад.
— Хорошо, я внимательно слушаю. — Она скривила губы и нахмурила лоб, давая понять, что хочет, чтобы он поскорее закончил, и что ей совсем не интересно, какого рода оправдания он приготовил.
— Мы встречались у нее на квартире ровно шесть месяцев. Потом она заявила, что ждет от меня ребенка.
— Ты, вне всякого сомнения, ей поверил.
— Да. — Джо никак не отреагировал на сарказм в ее голосе.
— Готова поспорить, сначала ты переговорил с ее отцом и убедился, что тот не считает свою дочь шлюхой.
— Твой отец никогда так тебя не называл!
Черт! Зачем она сказала ему это? Теперь он поймет: слова отца очень ранили ее. Все усилия, приложенные, чтобы показать, что ей глубоко плевать на них, пошли насмарку. Но она просто не смогла
