Валентинка

моему, заняло это около часа, включая минут пятнадцать на вопросы из зала.

– Выбирайся-ка ты из этого бардака, – посоветовал Антуан, когда я закруглился.

– Ты что гришь, мужик в курсе, как тя его жена любит, – сказал Фри, – и ее к мотелю везет, чтоб она с тобой повстречалась?

– Ага, – сказал я.

– Выбирайся-ка ты из этого бардака срочно! – сказал Антуан.

– Небось красотка, – сказал Фри. – Мужик так не взбаламутится, еси тетка не хороша!

– Я видал уродин с таким глазом африканским, мужика на что хошь подобьет, – возразил Антуан.

– Да ну на хуй глаз африканский! – Фри посмотрел на меня. – У тя же красотка, у?

Я сказал, что ты красотка.

– Тада слушай лучше, что те Антуан скажет. С Антуаном самое оно грить, еси про теток.

– Я уж их повидал. – Антуан снова подергал леску и сплюнул. – По-мо, я за траву зацепился.

– ?! – изумился Фри. – Черт. Что я знаю, так ты видаешься с Лили Санчез прям щас!

Я сомневался, что добьюсь от этих двоих здравой гениальности, но мне нравился коктейль – угрюмая любезность и братская восторженность.

– Вон он, сукин сын. – И Фри ткнул пальцем. Футах в сорока от моста ковер гиацинтовых листьев и цветов рябило, тянуло под воду, словно что-то огромное проплывало внизу, двигаясь на юг.

– Черт бы его побрал, – сказал Фри. – Устал небось ждать, када поймаем. Сёдни все.

– Завтра вернется, – мрачно ответил Антуан.

– Выпить пора. – Фри нагнулся к пенопластовому контейнеру и содрал крышку. Взвизг замер вдали.

– Ну-ка, глянь на меня, парень. – Антуан уставился на меня большими, чуть желтушными глазами. – Гри, как зовут.

Я изобразил бизнес-взгляд и ответил.

– Рассел. – Антуан повторил еще пару раз, задумчиво, точно эксперт по именам примеривал имя к телу. – Не могешь тетку отпустить, а?

– Я ее на шесть лет отпустил, – напомнил я.

– Ты, мож, ее руками и не трогал, но не пускал. – Антуан поцыкал зубом – точно скребок потер сухое стекло. – Раз отпустить никак, токо одно могешь. Ты ее скради.

– Ну, не знаю, – сказал я. – Она теперь так говорит, что у нас вроде шанс есть.

– Она так раньше грила? Грила, что от мужа уйдет?

– Да, но…

– Ушла?

– Нет.

– Значьть, ты ее скради. Я не грю – тетку похить. Ты у нее под ногами крутись. Ты гришь, она тя любит, так еси она будет тя видеть все время, то с мужем не останется.

– Во, видал? – сказал Фри. – С Антуаном самое оно грить, еси с теткой проблема.

– Пмаешь, – сказал Антуан. – Она вертается в Калифорнию, к свому Не-Тому-Мистеру, но она ж не из-за него там торчит. Он с ней играется… не посомневаешься, раз ты так гришь. Пускает бежать, а потом леску мотает, чтоб верталась. Но эт не твово ума дело. Эт ее половые трудности. А ты сделай так, чтоб она поняла – она теперича не та, кто она думает. Она ваще не та женщина стала, когда в тя втюрилась. И ничо делать те не надо – токо пусть она тя видит. Не надо ей грить все время, как ты ее сильно полюбляешь, ни цветы слать, ничо такого. Ваще-то неплохо б с этим со всем завязать. Пусть токо она тя видит, а ты свое делай. Сама расчухает, не маленькая.

Антуановы ставки в моих глазах росли.

– И что, мне в Лос-Анджелес ехать, что ли?

– Ты гришь, она звякнет. Погоди, пока звякнет. Када звякнет, не тормози. Живо в самолет. Сначала могет хуже стать – потом будет лучше. Рискни. Токо не дергайся.

– Мож, пива? – Фри протянул заледеневшую бутылку «Миллер-Лайт».

– Ага, спасибо. Какого черта. – Я открутил крышечку и глотнул. Вкусно – о чем я и сообщил.

– «Миллер Хай-Лайф»! – отозвался Фри, салютуя бутылкой мертвому серому небу.

– У «Миллера» вкус, будто яйца внутрях, – сказал Антуан. – Я потому его и полюбляю.

Я допил пиво и взял еще. Ближе к донышку второго – из-за стресса, наверное, и усталости – в голове загудело и я стал общительнее.

– А это настоящее имя – Фри? – спросил я.

– Не-а, меня так зовут, птушта картофлю фри люблю.

– Он конкурс выиграл, – сказал Антуан. – Сожрал картошки целую гору.

– И сколько съел? – спросил я. Фри похлопал по животу.