– Даже очень неплохо при такой барахляной пушке. – Джимми взглянул на майора, ожидая его реакции.
– В обойме еще остались патроны, – сказал тот.
В словах содержался намек, разозливший Джимми. Он положил пистолет на место.
– У меня такое чувство, будто вы все время пытаетесь втянуть меня в какую-то свою игру.
– Вы, должно быть, параноик. Их сейчас много развелось, – сказал Борчард, берясь за револьвер.
– Тьфу ты, черт! – В раздражении Джимми стукнул кулаком по дощатой стойке. – Вы что, решили показать мне свою меткость? Это такая скрытая угроза? Похоже, вы меня совсем не слышите, приятель! Одно из двух: или я слишком туп, или вы не настолько хитры, но забить мой котелок своим дерьмом у вас не выйдет при любом раскладе. Через минуту я сажусь в машину и еду на восток, так что, если у вас есть что сказать по существу, выкладывайте поживее.
После нескольких секунд молчания Борчард отложил револьвер.
– Заявки на торгах должны быть в письменном виде... и нотариально заверены, – сказал он.
– Я договорюсь, чтобы их присылали факсом, – сказал Джимми. – Но возня с нотариусом отнимет много времени, и, если клиент упрется, я не буду настаивать на этом пункте. Хотите видеть заявки в момент получения? Нет проблем – когда уточним время, я вас позову, будете дежурить у аппарата.
– Идет, – неохотно согласился Борчард.
– Ну вот, с этим вроде покончили. – Джимми взглянул на дом: – Я смогу выйти на тропу в обход? Не хочу мешать вашей встрече.
– Можете принять в ней участие, если хотите.
– Нет, спасибо... Я уже соскучился по своей зубной щетке.
– Понимаю, – сказал Борчард сухо, – вы и так потратили на меня слишком много времени.
Продравшись через кусты у боковой стены здания, Джимми вышел к фасаду и остановился, чтобы отряхнуть рубашку и брюки. С самого начала он старался не воспринимать Борчарда всерьез, но, тем не менее, повернувшись к нему спиной, испытал очень неприятное – типа «скреби-скреби на свой хребет» – чувство, да и сейчас ему было не по себе в этом Белом Раю, где натасканные ученики всегда готовы среагировать на хозяйский «фас». Двигаясь вниз по тропе и уже переместившись из оконного света в тень больших елей, он услышал позади зычный голос майора:
– Кто наш герой?
– Боб Чэмпион! – рявкнул нестройный хор.
– Кто наш враг? – продолжил майор.
Порыв ветра вызвал протяжный стон деревьев, заглушивший ответ; ночная птица испустила тоскливый крик; месяц – теперь уже незамутненный дымкой – застыл точно посредине между вершинами двух гор на западе.
В воскресенье выставка начинала работу лишь после обеда. Рита и Джимми провели все утро в постели, смотря телевизор и завтракая холодной пиццей и «Спрайтом» из ближайшего торгового автомата. На ковре валялись пустые консервные банки и коробки от «обедов на дому», одежда, какие-то квитанции, журналы, конфетные фантики, мятые газеты, случайно попавшие под мокрую ногу при выходе из душа и отброшенные куда попало раздраженным купальщиком. Рита вынула ящик из туалетного столика и поместила его на кровать. В ящике лежал пузырь со льдом, и плавали в луже на дне раскисшие чипсы.
Они смотрели фильм под названием «Воспитание Маленького Дерева», в программе телепередач представленный как «волнующая и поучительная повесть о восьмилетнем сироте из племени чероки, поселившемся в доме своей бабушки-индианки и бледнолицего дедушки». С точки зрения Риты, картина была полное дерьмо. Сироту играл индейский мальчик, стилизованный под «очаровательного крошку» из фильмов о белых, а бабушка была типичной «мудрой старухой», разглагольствовавшей о природе кукурузы и Духе Бизона, – носительницей тайного знания этой древней расы. Когда она посредством лекарственных трав вытянула яд гремучей змеи из руки своего мужа, распухшей, как лапа Микки-Мауса, а затем начала втолковывать очаровательному сиротке базовые постулаты индейского «кодекса воина», Рита потеряла терпение.
– Посмотри, что есть на других каналах, – сказала она Джимми, который в тот момент владел пультом.
– Ничего там нет, кроме кликуш-проповедников и всяких дурных новостей, – пробурчал он.
– Включи проповедников. Они бывают забавными.
– Однако ты никогда не возражаешь против такой же дебильной стряпни, если она про белых.
– Этот фильм как раз про белых, Джимми.
– В нем есть что-то от Грэма Грина. Тебе же нравился Грэм Грин.
– Дай сюда чертов пульт!
Джимми спрятал его под одеялом, она сунула руку туда же, но вместо пульта поймала его член, который тотчас среагировал на это прикосновение. Рита сжала в кулаке свою добычу.
– Дай сюда!
Он ухмыльнулся:
– Обходись тем, что есть. Глядишь, и это сработает. Рита ослабила хватку и перешла на ласкающий массаж. Когда объект достиг нужной кондиции, она перебралась наверх и приняла его в себя, затем, высоко задирая колени, осела, чуть подалась вперед, приподнялась и осела вновь... волшебный ритм, с каждым повтором все выше и выше поднимающий планку наслаждения. Мысли ее двигались по кругу, подстраиваясь под томную равномерность движений, чередуя моменты обостренного восприятия с моментами ухода в забытье. Вот Джимми – он кажется вялым и сонным, но при этом он весь внимание. Как маленький мальчик,
