– Нет. Она была мертвой.
Потрясение Марины казалось неподдельным.
– Я видел фотографии, – сказал Демпси. – На одной из них ты лежишь на бетонном полу. В центре нарисованного овала, похоже послужившего образцом для твоей татуировки. И собираешься заняться сексом с Пинеро.
Марина уронила лоб в ладонь, загораживая от него глаза.
– Фотография сделана в комнате для частных вечеринок, – сказал он.
– Я знаю.
– На подушках сидят люди и смотрят.
– Я знаю, – раздраженно сказала она.
– Не хочешь рассказать мне об этом?
– Нет. А ты чем занимался все эти семь лет? Мне жаль, что ты видел снимки, но это ничего не значит.
– Не значит для кого?
– Для меня! – В голосе Марины зазвучали резкие нотки. – Разве ты никогда не хотел трахаться? Разве ты никогда не трахался с бабами, которых не любил?
Пара – за соседним столиком – придурковатый парень лет двадцати пяти в лыжном свитере и модно одетая женщина лет на десять старше – с интересом смотрела на Марину.
– Ты хочешь, чтобы я объяснила свое поведение? – спросила она. – Это сделает тебя счастливым?
– Послушай, я просто...
– Я не обиделась. И мне не стыдно. У меня поехала крыша, когда я оказалась в большом городе. Подсела на наркотики, жила немного беспорядочно.
Женщина за соседним столиком перестала обращать на них внимание, но парень все еще поглядывал на Марину.
– У Тико можно было достать дозу. Пара затяжек, и тебе на все наплевать. Он вроде как уговорил меня тогда, но решение приняла я сама. – Марина сняла шерстяную кепку и тряхнула волосами. – Тогда у меня ехала крыша, но сейчас я совсем другая. Господи, я уже почти год ни с кем не спала!
Демпси отступил:
– Не мне тебя судить.
– Да ну? – Марина откинулась назад.
– Просто я здорово расстроился. Не ожидал ничего подобного.
Она выжидающе молчала.
– Я имею в виду всю эту историю с Пинеро.
Она снова разозлилась.
– Которую ты расследуешь? По-твоему, я в ней замешана?
– Нет, но возможно, ты располагаешь полезной информацией.
– Какой?
– Позволь мне задать тебе несколько вопросов. Постарайся не заводиться. Хорошо?
После непродолжительного молчания она сказала:
– Ладно.
– Татуировка. Откуда она у тебя?
Марина раздраженно вздохнула.
– Ты не имеешь права меня допрашивать.
– Это не допрос.
– Но и не беседа о пустяках! – Она обхватила ладонями чашку. – Пинеро постоянно заигрывал со мной, все пел мне, какая я страстная, ну и все такое. Вроде как в шутку. Я знала, что он не просто шутит, но не придавала значения. Он принялся рассказывать мне про свой клуб. «Черное солнце». Как они каждую неделю принимают в клуб очередную девушку. Донимал меня своими рассказами не помню точно, как долго, но несколько месяцев подряд. Он говорил, что всем девушкам нравится. Они получают бесплатную дозу, красивую татуировку. Я все время повторяла, что это не для меня. Но потом я рассталась с парнем, который мне по-настоящему нравился, и начала попивать, покуривать. Однажды ночью я вдруг подумала – а какого черта! Вроде как восстала. Сама не знаю, против чего. Против судьбы. Бога, против себя самой. Я уже ненавидела себя. Так сказал мой психиатр. Как бы то ни было, Пинеро отвез меня в одно местечко в Грин- Пойнт, и там мне сделали татуировку. Потом мы отправились на рейв, и он здорово накачал меня. Я ничего не соображала.
– Это мог быть не простой наркотик.
– Не знаю. Мог, конечно. Помню, меня страшно возбуждали парни, наблюдавшие за мной. Я чувствовала невероятную страсть. Просто животную. Все происходящее виделось в каком-то особом свете.
– Ты помнишь, что там вообще происходило?
