девственной красотой.
Араминта твердо выдержала его взгляд.
– Тогда ты должен бежать один, а потом вернуться за мной!
Вряд ли он расслышал ее слова, поглощенный созерцанием женственной прелести, представшей его взору. До сих пор Араминта неизменно удерживала возлюбленного на расстоянии. Так было и в роще, где они встречались тайком, и в гостях у соседей, где они встречались открыто. И вот сейчас, в этом уединенном месте, где, казалось, нет ничего, кроме чистого соленого запаха моря и музыки волн, разбивающихся о скалы, она была готова ему отдаться.
– Араминта, – произнес он хрипло, пытаясь придать своему голосу твердость. Видит Бог, как ему тяжело – ведь он борется не только с ее чарами, но и с самим собой! – Ты уверена, что не пожалеешь о своем решении? Тебе достаточно поднять это платье… – носком сапога он шевельнул голубую материю, лежавшую на песке, – надеть его и уйти. Рано или поздно ты меня забудешь.
Вместо ответа Араминта бросилась в его объятия, словно ища защиты. Остатки здравого смысла улетучились, как только он почувствовал, что ее мягкая обнаженная грудь коснулась его груди.
– Араминта, – срывающимся от волнения голосом проговорил он, тронутый ее доверчивостью. – Араминта…
– Я последую зову своего сердца, – прошептала она еле слышно, изо всех сил стараясь не выдать овладевшего ею страха. – Я люблю тебя. И обещаю, что никогда не покину!
На мгновение он крепко прижал ее к себе, потом одним движением бросил на землю плащ, осторожно уложил ее сверху и начал срывать с себя одежду. Она молча следила за ним, и только в синих глазах, таких огромных на побледневшем лице, затаился страх.
– Рано или поздно нас разлучат, – печально произнес он.
Впервые в жизни ему было тяжело от этой мысли, ибо он всегда легко сходился с женщинами и так же легко их оставлял.
– Нет. Ты навсегда останешься в моем сердце, клянусь!
Больше она ничего не успела сказать, потому что его губы припали к ее рту, а жадные руки стали ласкать тело. Араминте казалось, что все ее чувства разом обострились. А он гладил ее волосы, плечи, грудь, пульсировавшую от его прикосновений. Потом его пальцы скользнули ниже, наслаждаясь прохладной нежной кожей живота и юных стройных бедер, и на секунду застыли на треугольнике курчавых золотистых волос. Он ласкал ее умело и неспешно, и вскоре Араминте, которая вначале со смехом его отталкивала, стало казаться, что она тает в каком-то волшебном сне. Своими прикосновениями он упрямо вел ее вперед, и вот уже новые ощущения овладели ее юным, неискушенным телом. Захваченная ими, Араминта тесно прижалась к возлюбленному и вдруг почувствовала, как его тугая плоть вплотную приблизилась к самому сокровенному месту ее женственности. Он сжал ее так сильно, что у нее перехватило дыхание. А потом короткая острая боль пронизала ее всю, но она по-прежнему не разжимала объятий, полностью доверяя ему и стараясь не закричать. Еще одно усилие – и вот она, потрясенная, поникла в его руках.
– Ну вот, – стараясь ее успокоить, ласково сказал он. – Самое страшное позади. Теперь будет только приятно.
Так и вышло. Как только боль утихла, Араминта почувствовала, что захвачена новым неистовым ритмом движения, непохожим на все то, что она испытывала до сих пор. Ей казалось, что она то взмывает в небеса, то резко опускается на землю. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела подчинялись этому бешеному ритму. Темп движений нарастал, и вскоре слияние стало таким полным, что Араминте вдруг почудилось, будто она растворяется в возлюбленном. Сердце билось так гулко, что она не слышала ничего, даже шума прибоя. Море, небо, яркие звезды и два обнаженных тела, брошенные в объятия друг друга порывом страсти, – все слилось в сияющую, неповторимую красоту.
Постепенно Араминта возвращалась к реальности. Ей казалось, будто она только что выиграла великую битву. Она повернулась и посмотрела на возлюбленного. Интересно, что он сейчас чувствует?
Он лежал рядом с ней на спине и смотрел на звезды. «Как чудесно, что я впервые познала любовь в таком прекрасном месте!» – подумала Араминта. Она была уверена, что никогда не пожалеет о том брачном ложе, которое еще недавно рисовалось ей в наивных девических мечтах. Еще бы – ведь ей выпало счастье стать женщиной на чистом белом песке, под неумолчный гул прибоя вместо свадебных колоколов, а храмом, освятившим это таинство, был великолепный голубой небосвод.
– Я сегодня же начну укладывать вещи, – сказала она, и его рука, ласково поглаживавшая ее живот, замерла. – Ты уже решил, куда мы поедем?
– Не торопись, – угрюмо произнес он. – Если Шерлок останется в живых, я найду для нас место и здесь.
Араминта пожала плечами, отчего ее грудь снова соблазнительно колыхнулась, но сейчас он уже не обратил на это внимания.
– И правда, к чему эти разговоры о бегстве? – стараясь придать своему голосу беззаботность, проговорила она. – Кто знает, может быть, скоро и моим родителям придется бежать! Говорят, что лорд-протектор при смерти. Если он умрет, вполне возможно, что у нас снова будет король.
– Если так – слава Богу! – страстно воскликнул он.
Араминта с удивлением обернулась – в отличие от него она так не считала.
– Сегодня нашу карету забросали камнями, когда мы ехали по деревне, – сообщила она. – А еще на прошлой неделе никто бы на это не осмелился!
– Забросали камнями? – не веря своим ушам, переспросил он. – Я об этом не знал.
– Моя мать до смерти перепугалась. Ей испортили новую шляпку, когда она пыталась опустить шторки.
– Неудивительно – они же целились в нее.
– Вряд ли они намеревались причинить нам вред, – задумчиво возразила Араминта. – Мне кажется, просто хотели выразить свои чувства.
– Жаль, что меня с вами не было! – сердито проворчал он, вскакивая. – Уж я-то сумел бы выразить свои чувства…
Араминта дотронулась до его руки и мягко, но настойчиво заставила опять лечь.
– Не можешь же ты ради меня драться с целым светом! – с улыбкой произнесла она, шаловливо проводя пальчиком по его упрямо сжатым губам.
– Не могу. Но хотел бы, – признался он, привлекая ее к себе.
Араминта поняла, что он говорит правду. С самого начала она знала, что он предназначен ей судьбой и рано или поздно произойдет то, что недавно произошло. Она была уверена, что он не отступится, и как бы она ни сопротивлялась, ей придется сдаться.
Не говоря ни слова, Араминта прижалась к возлюбленному, и он снова овладел ее телом. Это была безумная, не знающая удержу любовь. Опять, как и в первый раз, Араминта взмывала ввысь, к сияющим звездам, оставляя землю где-то далеко внизу, и снова возвращалась обратно, на белый песок корнуоллского побережья, к человеку, которого любила.
– Обещай, что вернешься, – проговорила она, внезапно почувствовав беспокойство. – Что бы ни случилось… Скажи: «Я вернусь к тебе, Араминта…»
– …даже если сам дьявол встанет на моем пути! – с шутливой театральностью закончил он и, вздохнув, добавил: – Ты ведь знаешь – моя семья ни за что не примет тебя, а твоя – меня. Боже мой, Араминта, на какое будущее я тебя обрекаю?
Она стремительно обвила руками его шею, пытаясь отогнать неприятные мысли.
– А мне и не надо другого будущего! – Голос ее слегка дрожал. – Мы убежим вместе! Туда, где нас никто не знает и где людям безразлично, что наши семьи враждуют!
Она приподнялась на локте, пораженная неожиданной мыслью.
– Мы можем уехать в Америку!
– Уже поздно! – резко прервал он ее излияния. – Тебе пора домой. – Он начал одеваться. – Если ты задержишься, тебя могут хватиться.
Он подал Араминте платье и помог одеться. Ее пальцы соскальзывали с крючков и тесемок. Ей вдруг стало неловко от того, что она стоит обнаженная перед мужчиной.
– До завтра, – прошептала она, обнимая его за шею.
– До завтра, – эхом отозвался он, слегка отталкивая ее от себя.
Нехотя, постоянно оборачиваясь, чтобы помахать ему на прощание, Араминта побрела домой. Проходя через сад, она на минуту задержалась у куста цветущих роз. Название «девичий румянец» заставило ее покраснеть. Она-то теперь не девушка. Наверное, она вела себя слишком смело. Хотя, похоже, ее возлюбленному это даже понравилось. Понравились жар и страсть ее юного тела…
Войдя в дом, Араминта на цыпочках поднялась в спальню. Когда она проходила мимо комнаты матери, из-за двери донесся легкий храп.
Все в порядке. Ее никто не хватился.
А что будет завтра? Араминта мечтательно улыбнулась. Завтра она снова встретится с любимым в условленном месте, и они решат, что делать дальше.
Однако этим планам не суждено было сбыться, ибо наступило 30 августа 1658 года – день, который вошел в историю Англии как день Великой Бури. Она пронеслась по всей стране, оставляя на своем пути страшные разрушения. Порывами ветра ломало трубы, срывало ставни, разбивало оконные переплеты. Крыши крестьянских домов превращались в горстку соломы и летели в небо, как жалкие былинки. Погибло много скота и почти весь собранный урожай. Церковные колокольни ломались, как тростинки, и с грохотом падали на дубовые скамьи прихожан. Кое-где были с корнем вырваны деревья, а порой и целые рощи. С дома Даннингов снесло половину крыши: холодные струи дождя обрушились на дорогую старинную мебель, вымочили пуховые перины и сровняли с землей сад. От милых сердцу Араминты роз «девичий румянец» остались жалкие прутики.
Когда утром девушка попыталась выглянуть в окно, мать велела ей отойти, опасаясь, что рамы могут сорваться, а стекла – разбиться и покалечить дочь. Впрочем, берега все равно не было видно. Его место заняли чудовищные волны, с
