Аниса вспыхнула:
– Ты для меня добывашь! Это мои деньги! Судом не высудишь, силой не схватишь. Одно остается – хитрость.
Опять сколько-то времени живут. Аниса забралась к мужу наверх, добыла праздничну вышиту рубаху. Нарядила любовника.
Куфману отыграться охота, увидел, выскочил из магазина:
– Пожалте, пожалте! Вы гуляете, а картишки скучают!
Санька пальто скинул, партнер на рубаху бельма вылупил.
Карты на руках, а в головы двоит: «Моя рубаха… А пес знат, мало ли рубах… Нет, моя, руска вышивка…»
Из-за этой рубахи парень опять триста рубликов унес.
Только рубаха на место попала, муж летит:
– Черт! Тьфу! Кому ты, тварина, мою рубаху дала? Я други триста от рубахи прогадал!
– Где быть твоим рубахам, кроме комоды?… Вот она! Что ты орешь-то, скоблено рыло, еретик! Ах ты, балда пола, сатана плешива!
Досыта наругалась невинна, обиженна женщина, отвела душу.
На третий раз (на дворе-то уж весна пошла) Аниса перестень мужнев выудила. Санька перчатку напялил, идет. Куфман за ним в сугонь:
– Не дам с выигрышем уехать! Хоть раз нажгу!
За игрой наш обдувало перчатку снял. Кольцо-то и воссияло. У бедного старика опять игра сбилась: «… мое кольцо… Мой фасон… Спрошу… Нет, неудобно…»
Всего за три раза наказали наши земляки почтенного старичка на девять сотенных. Теперь они сами себе господа!
А Санька о другом забеспокоился:
– Аниса, я в городе показался. Время вешно, народу людно. Заметят, что у тебя живу.
Она день-два со стариком ладно поразговаривала, сказыват любовнику:
– Барину моему на лето прикашшик надо рыбу закупить. Ты эким анделом зайди, дешево запроси. Он тя схватит.
Санька заходит в лавку, куфман козой глядит:
– Нет уж, в карты наигрались!…
– Не до карт, господин куфман! Я посоветоваться. У меня шкуну разбило, незастрахованный товар потонул. Я разорен. Ищу работы.
– Так и надо! Потому и потонул, что не обыгрывай в карты. А каку работу можешь?
– Доверенным, приказчиком…
– Мне русской приказчик надо. Сколько просишь?
Санька назвал смешную цифру. Старик на дешево лакомой. Сладились.
Теперь не надо прятаться, входя-выходя. Ловче жить стало.
– А мне этого стало мало, – припадат к дружку подружка. – Мы с тобой молоды да могутны, нам песню- ту во весь голос надо спеть. Мне при всех хоть однажды охота с тобой рука в руку погулять, чтобы все увидели, все позарились. Шурочка, век наш недолгой, выпьем по полной!
– Аниса, у твоего старика в дому я связан… Каша не наша, котел не свой…
– Ужо погоди, проведаю, ладит ли он у моря дачу снимать.
Невдолги видит Санька – его любезна пляшет да поет.
– Что за радость?
– Меня посылат на дачу, тебя по рыбу, сам при лавке останется. Что губы надул? Дача-то ведь в том же рыбном становище. В одном домичке будем жить у водички. Вечерком двоима в лодочки – ты грести, я править… На мох по морошку пойдем.
– Кряду и донесут.
– Пушшай доносят. Я придумала запутать муженька.
Назавтра и приказчик наш с новостями:
– Хозяин спешно выпроваживает, боится, как бы конкуренты впереди не забежали. И тебе, Аниса, велит сряжаться.
Аниса полетела наверх.
– Вот что, милостивый осударь, ты помощника имеш, и я без прислуги одна в рыбну бочку не полезу.
– Оставайся дома. На прислугу лишних капиталов нет.
– На лешой твои капиталы! Ты прикащика жени, вот мне дарова кухарка.
