Слова Достоевского оправдались полностью. Во время их романа Сусловой было 22 – 23 года. Когда ей исполнилось 40, она вышла замуж за 24-летнего Василия Розанова.
Это потом Розанов станет знаменитым на всю Россию писателем – а тогда он был просто «учителишкой». Зинаида Гиппиус записала слова Розанова о его житье с Сусловой: «Розанов мне шептал:
– Знаете, у меня от того времени одно осталось. После обеда я отдыхал всегда, а потом встану – и непременно лицо водой сполоснуть, умываюсь. И так и осталось – умываюсь, и вода холодная со слезами теплыми на лице, вместе их чувствую. Всегда так и помнится.
– Да почему же вы не бросили ее, Василий Васильевич?
– Ну-ну, как же бросить? Я не бросал ее. Всегда чувство благодарности... Ведь я был мальчишка...».
Суслова прожила с Розановым шесть лет и в конце концов бросила мужа. А когда он встретил другую женщину, наотрез отказала в разводе. Так и жил Розанов в незаконном браке, и дети у него были незаконнорожденные...
Но отчего мы начали эту главу с рассказа об Аполлинарии Сусловой? Объяснить нетрудно. Место Достоевского в истории дома № 84 мы уже обозначили, а вот и вторая точка: Василий Васильевич Розанов жил здесь вместе со всей своей семьей. Настоящей семьей, хоть и незаконной – любимая жена («друг») Варвара, дети...
Вообще у Розанова немало питерских адресов. В доме на углу Николаевской и Звенигородской (почтовый адрес – Звенигородская, 18, кв. 23) он обитал в очень нелегкое для себя время. Тогда один за другим на Розанова обрушивались удары. Паралич жены. Общественное негодование, почти остракизм: Василий Васильевич как раз выступил с весьма вызывающими статьями насчет дела Бейлиса (евреев тогда обвиняли в ритуальном убийстве мальчика, и Розанов счел такое убийство вполне возможным).
Насчет антисемитизма Розанова есть любопытное свидетельство мемуариста Аарона Штейнберга. Однажды тот пришел к Розанову, чтобы вызвать его на откровенный разговор по этой теме. И получил живописный ответ: «Когда мои дочери, приходя из гимназии, взволнованно и с восторгом рассказывают, что нашли замечательную новую приятельницу, когда они находятся под большим впечатлением от нее, я уже наперед знаю, что это или Рахиль, или Ревекка, или Саррочка. А если их спросишь про новое знакомство с Верой или Надеждой, то это будут бесцветные, белобрысые, глаза вялые, темперамента нет! Так ведь мы, русские, не можем так смотреть, сжигая глазами, как вы вот на меня смотрите! Конечно, вы и берете власть. Но надо же, наконец, и за Россию постоять!»
Вообще и без антисемитских высказываний у Розанова была неоднозначная репутация. «Загадочный человек, влекущий и отталкивающий вместе» – это из письма критика Михаила Гершензона. А Илья Репин, отказавшись писать портрет Розанова, сказал: «Лицо у него красное. Он весь похож на...». Лицо у Розанова было вправду красное, но слово из трех букв Репин вряд ли употребил только по этой причине. Просто у Розанова репутация была соответствующая: на темы пола он и думал, и рассуждал, и писал очень много.
То время, когда Розанов жил на углу Николаевской и Звенигородской, было для него непростым. Но именно тогда начала рождаться его знаменитая книга «Уединенное». Короткие, замечательно откровенные записи, отрывки, мысли, наблюдения – о жизни, о Боге, о любви, о современниках...
Вот, например, сказанное словно сегодня: «В России вся собственность выросла из 'выпросил', или 'подарил', или кого-нибудь 'обобрал'. Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.
(Луга – Петербург, вагон)».
Или еще, о себе: «Удивительно противна мне моя фамилия. Всегда с таким чужим чувством подписываю 'В. Розанов' под статьями. Хоть бы 'Руднев', 'Бугаев', что-нибудь. Или обыкновенное русское 'Иванов'. Иду раз по улице. Поднял голову и прочитал:
'Немецкая булочная Розанова'.
Ну, так и есть: все булочники 'Розановы', и, следовательно, все Розановы – булочники. Что таким дуракам (с такой глупой фамилией) и делать. Хуже моей фамилии только 'Каблуков': это уже совсем позорно. Или 'Стечкин' (критик 'Русск. Вестн.' подписывавшийся 'Стародумов'): это уж совсем срам. Но вообще ужасно неприятно носить самому себе неприятную фамилию».
Этому жанру Розанов уже не изменял до конца жизни. Как бы не клеймили его критики, упрекая писателя в бесстыдстве, пошлости и прочих грехах. После «Уединенного» были еще книги «Смертное», «Опавшие листья», «Апокалипсис нашего времени»...
ДОМА №№ 86, 90, 92
СТАРЫЕ НОВЫЕ ТРАДИЦИИ
И снова мы входим на территорию Семеновского плаца, приближаясь к конечной точке нашего пути – Подъездному переулку.
Первое, что обращает на себя внимание – двухэтажный торгово-развлекательный комплекс «Планета Нептун» (ул. Марата, 86), открывшийся в 2005 году, а затем признанный лучшей петербургской новостройкой этого года (соответствующее решение приняло Законодательное собрание города). По поводу достоинств здания можно, конечно, поспорить: рядом с соседними домами по улицам Марата и Звенигородской оно выглядит не очень органично. Хотя в сравнении со стоящим неподалеку ТЮЗом новое здание выглядит явно предпочтительней.
Нельзя не отметить еще один факт: в комплексе «Планета Нептун» работает первый в России океанариум, в котором обитают несколько тысяч рыб разных видов. Уникальное заведение пользуется большой популярностью и у петербуржцев, и у туристов.
Прежде под номером 86 по улице Марата значился бывший фуражный двор Семеновского полка, переданный потом под казармы лейб-гвардии Жандармского дивизиона (в начале XX века Гвардейский полевой жандармский эскадрон). В 1978 году здесь разместилась Школа высшего спортивного мастерства по конному спорту. Ею были восстановлены старая конюшня и манеж. Здесь работал тренером легендарный Иван Кизимов, олимпийский чемпион 1968 года и обладатель множества других наград.
К сожалению, постройки фуражного двора за годы своей жизни изрядно обветшали. Так что уже через несколько лет школа перенесла свои занятия в Колтуши. А уже совсем недавно часть построек была снесена...
А мы подходим к дому № 90, обращенному к улице Марата торцом. Построенный в 1950-е, он предназначался для проектного института Ленниипградостроительства, который создавал генпланы и проекты застройки городов. В 1970-е годы здание было передано новому хозяину – знаменитому ныне ЦКБ морской техники «Рубин». Теперь каждый россиянин знает, что на этом предприятии разрабатывались проекты атомных подводных лодок, в том числе трагически погибшего «Курска».
Вообще ЦКБ «Рубин» ведет свою историю еще с дореволюционных лет – от «Строительной комиссии подводных лодок», созданной в начале 1901 года. По проектам нынешнего «Рубина» были построены едва ли не все отечественные лодки, принимавшие участие в Первой и Второй мировой войнах.
