— Какой ответ вы дадите леди Анне?
Юношу охватил гнев. Существовало только одно слово для описания того, чем она занималась.
— Надеюсь, она будет поминать меня в своих молитвах.
— И это все? Вы не желаете увидеться с ней еще раз? — допытывалась Рене.
— Я буду встречаться с леди Гастингс на публичных мероприятиях и восторгаться ею издали.
Крылья носа Рене гневно затрепетали.
— Прошлой ночью вы не испытывали никаких душевных терзаний, восторгаясь ею вблизи!
«Однако», — подумал Майкл.
— Мадам, раз уж вы откинули все формальности, я выскажу вам все, что думаю, но мои слова предназначены только для ваших ушей. Итак, я приехал ко двору не для того, чтобы совершенствоваться в искусстве внебрачного сожительства, создавая себе репутацию интригана, а для того, чтобы заслужить славу доблестного воина и достойного спутника его величества. И мои вчерашние поступки вполне сообразуются с моими целями. — Он метнул выразительный взгляд в спину камеристки принцессы, а потом поднял глаза на Рене, словно говоря: «Более я не скажу ни слова до тех пор, пока здесь находятся лишние уши».
— Адель не понимает ни слова по–английски, — недовольно поджала губы Рене. — Так что вы можете говорить вполне откровенно.
— Полагаю, что выразил свое мнение совершенно недвусмысленно. Прошлой ночью я спасал жизнь своего короля. И преследовать леди и далее было бы с моей стороны бесчестно.
В глазах у принцессы засветилось понимание.
— А что, если я скажу вам, что король вновь подвергается смертельной опасности и ваша честь и доблесть все еще необходимы для того, чтобы спасти его?
— Это Анна просила передать мне эти слова?
— Не совсем. Но у меня сложилось впечатление, что ее брат–герцог продолжает злоумышлять против короля и намерен использовать ее в качестве приманки. Что произошло после того, как вы с Анной покинули бал–маскарад?
— А что понадобилось вам в подвале?
— Я следила за ней. Она — моя подруга, и у нее талант впутываться во всякие неприятности. Прошу вас, расскажите мне о том, что случилось прошлой ночью.
— Анна увлекла меня за гобелен с изображением Венеры, где мы стали ждать, когда герцог набросится на меня с кинжалом в руке. Но я обернулся вовремя и обезоружил его.
— Он видел ваше лицо?
— Нет. Как, впрочем, и я не видел его лица, но узнал его.
— И как же вам удалось его остановить? Вы его ранили?
— Я лишь вырвал у него кинжал, а потом просто прогнал его.
— Как вы поступили с Анной? Вы говорили о том, что случилось? И что же было далее?
Пока она засыпала его вопросами, Майкл любовался ее запрокинутым личиком и настороженным блеском в глазах. Но не мог же он рассказать Рене о том, как задрал Анне юбки до пояса и овладел ею, прижав к стене, после чего повторил приятную процедуру еще несколько раз в ее постели, пока не наступил рассвет.
— Я сказал Анне, что какой–то мужчина попытался срезать мой кошелек и я спугнул его. Более мы на эту тему не разговаривали.
Рене пристально взглянула ему в глаза.
— Это ведь не все, но большего вы мне не скажете, верно?
«Зато я могу показать тебе», — хмуро подумал Майкл. Он чувствовал, что интересен ей, что девушка опасается его, и в то же время ее тянет к нему. Чтобы узнать интересующие ее подробности, ей совсем не обязательно было приглашать его в столь поздний час к себе и обучать премудростям игры в примеро.
Что–то прошелестело за окном, а секундой позже раздался зловещий визг, перешедший в хохот. Рене испуганно вздрогнула и прильнула к нему, ища защиты и со страхом глядя на темные оконные проемы.
— Что это было?
Майкл обнял ее за плечи и почувствовал, что девушка вся дрожит.
— Не знаю, — пробормотал он, вдыхая душистый запах ее волос. Она казалась ему хрупкой и уязвимой. — Хотите, чтобы я посмотрел?
Рене стиснула его руку и кивнула.
— Пожалуйста.
Он оставил ее на скамье возле камеристки, подошел к многостворчатому окну, распахнул его и выглянул наружу. Вокруг царила кромешная тьма. Холодный ночной воздух показался Майклу благословенным бальзамом, остудив его разгоряченный лоб и приглушив желание. Над рекой висел густой туман. Ниже по течению вспыхивал и тут же гас какой–то огонек. Напрягая зрение, Майкл понял, что это фонарь, укрепленный на мачте лодки. Все было тихо, и в этом молчании не чувствовалось ничего угрожающего. Внезапно из темноты вынырнул филин и пролетел мимо, обдав Майкла нечистым запахом и заставив его отпрянуть в комнату. Рене тихонько вскрикнула.
— Это ворона? Или летучая мышь?
— Ни то, ни другое. — Майкл коротко рассмеялся. — Филин. Ничего страшного.
Он отогнал назойливую птицу и закрыл окно на крючок.
— Филин? — Лицо Рене залила смертельная бледность. Камеристка сунула ей в дрожащую руку кубок с бренди и заставила сделать большой глоток. Рене содрогнулась всем телом. — Ненавижу филинов. И сов тоже.
Майкл вернулся к столу и опустился на скамью рядом с ней, наслаждаясь заслуженной славой.
— С вами все в порядке? Быть может, мне лучше уйти?
Рене взглянула ему в глаза, стараясь прочесть его мысли.
— Вы нам поможете? Анна не скажет мне, что затеял Бэкингем. А как иначе я смогу защитить ее, если она будет хранить молчание? — Девушка крепко вцепилась в рукав его камзола побелевшими пальцами. — Прошу вас, Майкл! Узнайте у нее все подробности, а потом мы с вами вместе подумаем и составим план, как нам спасти его величество и Анну от ужасной беды.
Почти осязаемый страх девушки тронул его сердце. Ему хотелось поверить ей, помочь и спасти, но какое–то непонятное и тревожное ощущение, которое он даже не взялся бы писать словами, не давало ему покоя.
— Почему вы пытались помешать мне спасти короля прошлой ночью?
Она опустила глаза.
— Я боялась за вас.
Юноша улыбнулся.
— Итак, мне нужно все хорошенько обдумать, после чего я извещу вас о своих планах.
— У меня есть идея. Я скажу ей, чтобы она зашла к вам в комнату завтра вечером перед ужином.
От изумления у молодого человека отвисла челюсть. Этак, чего доброго, своевольная нахалка пожелает присутствовать при его встрече с Анной.
— Миледи, я вполне способен сам назначить собственное свидание!
Пожилая камеристка, не оборачиваясь, негодующе фыркнула. Майкл, прищурившись, бросил пронзительный взгляд на Рене. — А я–то думал, старая карга не понимает ни слова по–английски.
— Старая карга прекрасно понимает ваш повышенный тон, сэр, — высокомерно заявила ему принцесса.
— Еще совсем недавно вы называли меня Майклом.
— Это была неподобающая вольность с моей стороны. Прошу извинить меня. Мне не следовало так фамильярно именовать вас.
— А все это, — Майкл широким жестом обвел комнату, — вполне подобающе?
— Я пригласила вас, чтобы обсудить серьезные вопросы, не терпящие отлагательств. Как незнакомые путешественники, едущие в одном направлении, зачастую ночуют в одной и той же кровати, так и мы с вами должны объединить усилия, чтобы разрушить изменнические планы герцога.
У Майкла — в который уже раз! — от изумления отвисла челюсть. Внутренний голос подсказывал ему,
