— Покажите мне свои зубы.
Рене опешила от неожиданности.
— Вы что же, принимаете меня за лошадь?
— Делай, как велит тебе его высокопреосвященство, дерзкая девчонка! — приказала Маргарита.
Рене растерялась окончательно. Значит, Субиз был прав, когда говорил, что к происходящему приложила руку и Маргарита. Господи Иисусе, спаси и помилуй! Неужели и Рафаэль замешан в этой истории? Нет, он тоже был поражен случившимся. Он любит ее и никогда бы не предал. Маргарита оказалась презренной обманщицей. Кипя от негодования, Рене улыбнулась кардиналу во все свои тридцать два зуба.
— Отлично, отлично. — Он удовлетворенно покачал головой. — А теперь снимите накидку.
Глаза принцессы превратились в щелочки.
— Мне холодно.
— Это займет всего лишь минуту, не более.
Она неохотно повиновалась, сбросив с плеч накидку.
— И простыню.
От такой наглости Рене едва не потеряла дар речи. Опомнившись, она с вызовом вздернула подбородок.
— Я отказываюсь.
— Тогда мы позовем стражу, чтобы она сделала это вместо тебя. — Мадам Маргарита щелкнула пальцами.
Рене вспыхнула. Но не от смущения — от ярости! Как смеют они оскорблять принцессу королевского дома Франции? С нескрываемым презрением девушка посмотрела на короля Франциска. Похотливый дегенерат вот уже много месяцев не оставлял безуспешных попыток сорвать с нее одежды. Мысль о том, что сейчас его желание исполнится, хотя бы отчасти, и он увидит ее обнаженной, привела принцессу в бешенство.
— Клянусь распятием, что здесь происходит?! — пожелала узнать она.
— В данный момент это вас не касается, — невозмутимо ответствовал кардинал. — Простыню!
— Стража! — крикнула Маргарита, заставив Рене вздрогнуть.
— Отзовите их! — прошипела девушка.
Она не пошевелилась до тех пор, пока не услышала звук захлопнувшейся двери. Что ж, если эти извращенцы желают осмотреть ее, как породистую кобылу, она устроит им настоящее представление. Тем слаще будет ее месть. Похоже, они даже не представляют, с кем имеют дело. Принцесса вперила в кардинала холодный взгляд, загоняя унижение в самые дальние уголки души и, презрительно усмехнувшись, одним движением избавилась от простыни.
— Как вам будет угодно. — Не стесняясь своей наготы, Рене расправила плечи, отчего ее небольшие грудки вызывающе прянули вверх. Ей хотелось умереть. — Я доставила удовольствие вашему величеству и вашему высокопреосвященству?
Кардинал Медичи окинул ее быстрым внимательным взглядом и отвел глаза.
— Каков ее характер?
Король Франциск, испробовавший все, за исключением изнасилования, чтобы завалить ее в постель, и потерпевший неудачу, с вожделением рассматривал принцессу. Рене чувствовала, как его похотливый взгляд скользит по ее груди, животу, mons veneris[10] бедрам, ногам, и буквально ощущала его жадные и потные руки.
— Она обладает всеми пороками, свойственными дорогой шлюхе…
Рене задохнулась от возмущения. Лживый негодяй!
— …гордым самодурством своей матери, в совершенстве владеет всем арсеналом уловок и трюков своего отца, — с горечью продолжал король Франциск, не сводя глаз с обнаженного тела Рене.
Кардинал пытливо заглянул ей в лицо.
— Сколько любовников у вас было, Рене?
— Я не шлюха! — выкрикнула она и рассерженно топнула ногой, ничуть не испугавшись, а, напротив, преисполнившись отважной дерзости. — Если вы думаете, что сможете заставить меня лечь в постель к какому–нибудь заразному…
— Именно она нам и нужна, — ответила вместо нее мадам Маргарита.
Кардинал Медичи метнул на Франциска недовольный взгляд.
— Опытна в искусстве профессиональной cortigiana[11]? Впрочем, пожалуй, оно и к лучшему. Мужчины, как правило, умеют определять, какой путь у женщины за плечами. А чистота дорогого стоит.
— Чистота! — возмущенно фыркнула Маргарита. На любовном ристалище она могла дать фору любой скаковой лошади.
— Мне холодно, — вмешалась в непонятную для нее перебранку Рене. — От меня не будет никакой пользы, если я умру от воспаления легких.
— Вы можете прикрыться, — разрешил девушке кардинал. Когда она опять завернулась в простыню и набросила поверх нее накидку, он продолжал: — Флорентийский посланник отзывается о вас как о чрезвычайно искусной, ловкой и образованной девице ангельской красоты. Теперь я и сам в этом убедился. Он утверждает, что вы не склонны к обычному женскому времяпрепровождению и весьма сведущи в искусстве дипломатии. У вас есть иные навыки и таланты?
— Она с легкостью цитирует драматургов, философов, поэтов и теологов, — сухо ответствовала Маргарита. — Прекрасно танцует, поет и аккомпанирует себе на лютне. Разбирается в живописи и хорошо играет в карты. А ее хитроумным проделкам нет числа.
Какой неожиданный удар! Рене готова была задушить эту женщину, которую еще совсем недавно считала своей покровительницей.
— Как насчет академического образования? — полюбопытствовал кардинал.
— Ха! — презрительно фыркнула Маргарита. — Королева Анна наотрез отказывалась расстаться со своим маленьким талисманом. После смерти ее величества король Людовик проявил неожиданный интерес к девчонке. Он называл ее «не по годам развитое дитя, созданное по моему образу и подобию». Она стала хранительницей его секретов и ловкой лицемеркой. Не знаю, чего он надеялся достичь, забивая ей голову бесполезными знаниями и сведениями. Он своими руками создал особу, какую не потерпит ни один принц. К этой женщине следует относиться со всей осторожностью, ваше высокопреосвященство.
Рене кипела от едва сдерживаемой ярости. Она ни в чем не похожа на своего отца! Она была дочерью своей матери!
— Господи Иисусе, сжалься надо мной! Чего вы от меня хотите? Скажите мне, и покончим с этим раз и навсегда!
— Боюсь, что рассчитывать на ее лояльность не приходится, — добавила Маргарита. — Она никому не верит, и к ней тоже нет доверия.
— Я верила вам! — с горечью выкрикнула Рене. — Как глупо с моей стороны!
— Ее лояльность — это меньшая из моих забот, потому что ее легко можно купить. — Кардинал сел за стол и наполнил кубок вином. — Она очень молода. Вот что меня тревожит по–настоящему. Тем не менее… ее чистота и неопытность делают ее прекрасным инструментом, ибо кто заподозрит в свежей молоденькой девушке что–либо иное?
Король Франциск выглядел довольным, словно свинья, вывалявшаяся в грязи.
— Сестра, мы предлагаем тебе возможность обелить свое имя в наших глазах и вернуть наше расположение.
Ага! Вот, наконец, и началась торговля.
— Меня что, сошлют в монастырь? — поинтересовалась Рене.
— Наш всеблагой Господь предлагает грешникам бесчисленные способы искупить свои прегрешения, — изрек кардинал. — Девушка, желающая избавиться от греха распущенности, уходит в монастырь, но ведь вы не раскаиваетесь, не так ли? Вы сожалеете лишь о том, что вас поймали.
Рене слабо улыбнулась.
— Быть может, мне следует раскаяться в грехе беспомощности? — Она уже навлекла на себя такие
