прижала к гранитной груди.
– Я стараюсь вести себя как истинный джентльмен, – прошептал ей на ухо Эрос. – Не будите во мне зверя.
Его теплые губы коснулись ее уха, и у Аланис перехватило дыхание. Осознав, что ей это нравится, Аланис еще больше разозлилась и что было сил толкнула его в грудь.
– Я ни за что не сяду с тобой за один стол, так что придется тебе привязать меня к стулу!
Эрос изогнул губы.
– Привязать к стулу? Это идея, Аланис. Но меня и без того подмывает привязать тебя к себе и покормить из ложечки. Ты должна завтракать, обедать и ужинать вместе со мной, пока я не верну тебя твоему виконту. А теперь сядешь со мной за стол, как хорошая девочка?
Он отпустил Аланис, и она вернулась, послушно кивая. Усадив ее, Эрос опустился на стул напротив.
– Vino?
Он жестом указал на зеленую бутылку на столе. Тут словно из-под земли вырос Джованни, схватил бутылку и наполнил бокал Аланис.
– Спасибо, – поблагодарила Аланис, поднеся бокал к губам.
Джованни просиял. Не в силах отвести от нее взгляд, он наполнил бокал Эроса. Густая красная жидкость обагрила девственно белую скатерть. Эрос поймал Джованни за запястье и вырвал бутылку.
– Какого дьявола ты делаешь, идиот? Тебе что, больше делать нечего, как создавать проблемы?
Джованни покорно улыбнулся:
– Нечего.
Эрос стукнул кулаком по столу и встал.
– Убирайся!
– Понял.
Джованни хмыкнул и, робко улыбнувшись Аланис, убрался восвояси.
– Вы всегда так несдержанны со своими подчиненными? – осведомилась Аланис, когда Эрос занял прежнее место. – Кончится тем, что в один прекрасный день они сговорятся, ударят вас по голове и захватят корабль.
Она мило улыбнулась.
– А вежливо ли сидеть за столом в шляпе? – спросил Эрос с намеком на улыбку.
– Вежливо, если тебя вынуждают обедать в дурной компании.
– Может, вас это шокирует, но захват глупых барышень и никчемных служанок не имеет ничего общего с моим представлением о развлечении.
Аланис поморщилась и залилась румянцем.
– Зачем тогда вы меня похитили?
Он обворожительно улыбнулся.
– В мое понятие развлечения входит похищение барышень без их никчемных служанок. – Он усмехнулся, когда она отвела взгляд. – Madai. Ладно. Не дуйтесь. Еще отыграетесь на мне. К тому же я проголодался. Снимите шляпку, чтобы мы могли наконец поесть.
Аланис нехотя подчинилась. К столу подошел слуга в длинном белом одеянии, поставил серебряное блюдо со свежим хлебом и закрытую миску.
– Ayiz haga tanya, ya bey?[3] – справился он уважительно.
– Lah, shukran, Raed.[4]
– Это по-арабски? – осведомилась Аланис, не в силах скрыть своего восхищения, и, когда Эрос кивнул, добавила: – Вы говорите на многих языках.
– Grazie. – Он склонил темноволосую голову. – Спасибо, что заметили.
– Это не комплимент, а констатация, – пробормотала она.
– Предпочитаю думать, что это лесть. – Он бросил в рот маслянистую оливу, и у Аланис потекли слюнки. Она никогда еще не пробовала маслины. Эрос жестом указал на обилие блюд на столе и стал перечислять их названия: – Zucchini e meianzane, prosciutto crudo… [5]
Сняв с миски крышку, он обнаружил под ней говядину с весенними овощами, сваренными в вине. Аланис ощутила восхитительный аромат.
– Может, передумаете? – Взяв кусочек хрустящего хлеба, он макнул его в зеленое оливковое масло, посыпал солью и отправил в рот. – Salute![6]
Он поднял бокал и сделал большой глоток.
Аланис смотрела на все это изобилие и глотала слюнки. В животе урчало. Уж лучше она умрет от голода, чем станет есть в одной компании с пиратом. Эрос понимающе улыбнулся.
– До обеда еще далеко. А ваша служанка трапезничает у меня в каюте.
– Я не хочу есть, – повторила Аланис.
– Вижу. Что ж, в таком случае смотрите, как ем я.
Аланис смотрела. Его манеры нисколько не отличались от манер дворянина. Он как будто нарочно дразнил ее, наслаждаясь каждым кусочком, закатывал глаза и вздыхал от удовольствия. Их взгляды скрестились на вилке с цуккини в соусе. Эрос усмехнулся.
– Жаль, что вы потеряли аппетит, принцесса. Тут есть чем полакомиться. Корабельный кок – миланец. Мастер своего дела. Обслуживал одно время королевскую семью. Вы уверены, что ничуть не проголодались?
– Я предпочитаю французскую кухню.
Когда черная бровь взлетела вверх, она подняла бокал, готовясь к бою. Три года назад у нее состоялись дебаты с французской баронессой, когда ей пришлось защищать свои истинные, проитальянские пристрастия. Так что аргументов у нее было более чем достаточно.
– Итальянцам еще учиться и учиться у французов.
Эрос откинулся на стуле и спокойно попивал вино.
– Объясните мне вот что. Англичане терпеть не могут французов и все же превозносят все французское: французский коньяк, французскую еду, французскую моду. Почему?
– По той же причине, что и остальной мир, – это лучшее! Итальянцы тоже когда-то были лучшими. Но со временем утратили свой блеск. Осмелюсь сказать, что французы превзошли вас во всем, даже в искусстве.
Его голубые глаза сверкнули.
– А вам не кажется, что, прежде чем вести спор, следует отведать яства? – Он разглядывал красную жидкость в своем бокале. – Вам нравится «Барбакарло»? Лично мне нравится, оно очень легкое. А что вы думаете, принцесса?
Она вызывающе изогнула блестящие от вина губы.
– Если вы предлагаете провести опытное сравнение, то должны поставить французское вино и блюда.
– Это невозможно, поскольку здесь нет ничего французского, кроме корабля.
Заинтригованная, она огляделась.
«Аластор» по всем стандартам был большим и крепким кораблем, плавучая крепость под отбеленными на солнце парусами.
– Откуда у вас этот французский фрегат? Он ведь военный, верно?
Эрос был восхищен.
– Вы очень наблюдательны. «Аластор» и впрямь военное судно Франции. Был когда-то одним из лучших кораблей Людовика.
– Вижу, – произнесла Аланис холодно, находя его упоминание о короле Франции чрезмерно фамильярным. – На причалах Людовика не было места, и он позволил себе поделиться с вами.
– В действительности я сам его взял. Мы заключили с королем пари, и король проиграл. – Эрос интригующе улыбнулся.
– Глупости. Если вы заключили с королем пари, то я сейчас следую играть в Тортугу!
Эрос продолжал ухмыляться. Подонок!
– Я сочувствую пиратам, которых ждет скорое разорение.
Пропустив его слова мимо ушей, Аланис сосредоточилась на морском пейзаже. Если ей суждено до конца дней скорбеть по родителям и брату, то по крайней мере она будет делать это, свободная духом, под теплым солнцем.
– Вы бывали в этой части света раньше? – прервал ее размышления Эрос.
– Нет. А вы? – справилась она не без сарказма.
– Я во многих местах бывал, принцесса, в местах, от которых захватывает дух.
– У нас с Силверлейком были грандиозные планы объездить мир после женитьбы, – солгала она.
– Davvero?[7] После войны или во время? Сожалею, что помешал вашим планам, принцесса. Но мне кажется, вашему доблестному Силверлейку больше нравится драться с пиратами, чем исполнить долг перед своей прелестной невестой. С его стороны было беспечно позволить вам одной путешествовать в этих водах, когда можно нарваться на французские или испанские военные корабли.
– Что вы знаете о чести или долге? – прошипела Аланис.
– Не так уж много, полагаю. Все же вы давно перешагнули брачный возраст благородных барышень на выданье, не так ли? Как давно вы обручены с ним?
– Вас это не касается, – ответила Аланис ледяным тоном.
Хотя помолвка состоялась давным-давно, Лукас все оттягивал дату свадьбы, не думая о невесте. Плавание на Ямайку гарантировало идеальное решение. Она наконец получит солнце и свободу, живя в мире, о котором столько читала и мечтала, и подтолкнет Лукаса назначить день свадьбы.
– И как давно находится он на Ямайке? – осведомился Эрос.
– Три года.
– Три года – слишком большой срок для разлуки с любимой женщиной. – Он помолчал и продолжил: – Вы считаете, что у меня черная, испорченная душа. В то время как ваш жених святой. Предположим, что Силверлейк действительно такой, каким вы его считаете, тогда какого черта этот идиот оставил вас? Может, он предпочитает юных мальчиков или просто слеп? Будь вы моей, красавица, я не оставил бы вас без присмотра на три дня, не то что на три долгих года. Держал бы вас возле себя и большей частью в своей постели. Научил бы вас, как лучше использовать ваш острый язычок, любимая.
У Аланис пересохло во рту, и она лишилась дара речи.
– Зачем вы напали на «Розовый берилл»? – спросила Аланис, вновь обретя дар речи.
– Я искал вас. – Увидев, что Аланис испугалась, Эрос улыбнулся. – Нет, конечно. Мне просто повезло. Я останавливал все корабли, следующие курсом в Кингстон.
У Аланис отлегло от сердца.
– Гнусный негодяй! Неудивительно, что вас все ненавидят. Кого вы надеялись поймать? Жертву, чтобы сидела с вами за столом, пока вы смакуете яства своего миланского кока? Ту, которая не будет вам досаждать?
– Это называется «не досаждать»? – хмыкнул он и отпил вина. – Если хотите знать, моя бойкая на язык красавица, я искал нечто, представляющее ценность для Силверлейка.
– Что-то, на что можно обменять некий предмет, который, не имеет денежного измерения. – Тут до нее дошло, и Аланис торжествующе улыбнулась. – Речь
