Как антиквар седойСтаринной хрупкой вазой,Гордился целый год тобой,Любовь моя;Разглядывая твои полночи, ласки, фразы,Как антиквар следит изгибы и края.Я знаю: у других такие ж вазы были,Неподлинность их вмиг не я ли открывал?И как на старине налет священной пыли,Так над твоей душой твой серый глаз мерцал.Скупой,Как Гарпагон, я вскакивал с кроватиПроверить: правда ль я владелец вазы той,И память, как сундук, чтобы просчитать объятья,Я часто открывал среди низги ночной.Но ненависть твоя сквозь нежность проблеснула,И показалось мне, что взгляд не сер, а хмур,И вот я нахожу клеймо: «Иванов — Тула»На вазе из времен Петрарок и Лаур.
18 июня 1918
Свободный час
Ангел катастроф
Истинно говорю вам: года такого не будет!..Сломлен каменный тополь колокольни святой.Слышите: гул под землею? Это в гробе российский прадедПотрясает изгнившей палицей своих костей.Жизнь бродила старухой знакомой,Мы играли ее клюкой.Я луну посвящал любимой,Приручал я солнце ей.И веселое солнце — ромашкой,Лепестки ее наземь лучи.Как страницы волшебной книжки,Я листал этот шёпот ночей.Я транжирил ночи и песни,Мотовство поцелуев и слез,И за той, что была всех прекрасней,Словно пес, устремлялся мой глаз.Как тигренок свирепый, но близкий,За прутьями ресниц любовь.Я радугу, как рыцарь подвязку,Любимой надевал на рукав.Было тихо, и это не плохо,Было скучно мне, но между тем,Оборвать если крылья у мухи,Так и то уж гудело, как гром.А теперь только ярмарка стона,Как занозы к нам в уши «пли»,Тихой кажется жизнь капитана,Что смываем волной с корабля.Счастлив кажется турок, что на колБыл посажен султаном. СиделБы всю жизнь на колу да охал,Но никто никуда бы не гнал.Казначейство звезд и химеры…Дурацкий колпак — небосклон,И осень стреляет в заборыКрасною дробью рябин.Красный кашель грозы звериной,И о Боге мяучит кот.Как свечка в постав пред иконой,К стенке поставлен поэт.