— Эпилептик?
Филин кивнул:
— Мне сказала Диана Тимофеевна. И это многое объясняет. Однако вы совсем протрезвели, а нас ждет еще кофе с ликером.
ГЛАВА VIII
Устинов должен был прийти с минуты на минуту, а Мазин все еще думал о вчерашней беседе с Филиным.
«Не гоняемся ли мы за призраками? Драма кончилась, актеры перебиты, как в шекспировской трагедии. Поставить точку? Но сколько пробелов в этой будто бы реальной картине! Во-первых, где деньги и маленький чемоданчик, который видела соседка? Зайцев сел в машину с человеком в кепке. Кто этот человек? Где простились они с Зайцевым? Нет, человек в кепке — не просто пробел в картине, это нечто, опрокидывающее всю картину. Он мог появиться у Зайцева на рассвете случайно. Однако они должны были хорошо знать друг друга, чтобы Зайцев, бросив собирать вещи, сел в машину и поехал… Куда, кстати, он поехал на похищенной машине? Да и похищена ли она? Может быть, он взял «Волгу» по доброму согласию Дианы и отправился за чемоданом? А ночь они провели на даче. Тогда многое проясняется. Например, неосторожность Зайцева, оставившего на улице угнанную машину.
Итак, Зайцев собирался взять вещи и ехать за Дианой. Но он бросил все на кровати и уехал с неизвестным в кепке. Куда он отвез неизвестного? Почему свалился в карьер в стороне, противоположной Дачному поселку? Почему он вообще свалился? Филин считает, что несчастный случай. Эпилептик. Это нужно проверить. Он свалился, возвращаясь в город. Откуда? А чемоданчик? Взял ли его незнакомец? Неужели это был Устинов?
Филин наверняка говорил вначале о нем. Что он знает об Устинове? Может быть, не знает, а только подозревает? Так как же вести себя с Устиновым? Намекнуть на прошлое или ограничиться настоящим? Нет, припереть к стенке можно фактами, а не домыслами или намеками! О прошлом говорить рано. Нужно собрать более солидный материал, подготовить его для заключительного залпа».
— Разрешите, Игорь Николаевич?
— Пожалуйста, я жду вас.
Главбух дышал тяжеловато, но нельзя было понять, волнение это или естественная усталость немолодого и грузного человека.
— Лестницы у вас крутые.
— Старое здание, этажи высокие.
«Нет, он не волнуется».
На Устинове был темный поношенный костюм, серая рубашка и одноцветный галстук. Игорь заметил, что ногти на его коротких пальцах аккуратно подстрижены, да и весь он выглядит чистым, от поблескивающих носков ботинок до розоватой, гладко выбритой головы.
— Чем могу служить?
Устинов сел напротив Мазина и смотрел спокойно и выжидательно.
— Я хочу предупредить, что ответы ваши будут записаны, и вам придется подписать протокол. Поэтому…
— Значит, допрос по всем правилам? В чем же вы нашли меня виноватым?
— Константин Иннокентьевич, виновным человека может признать только суд, а следствие выясняет…
— Я уже немало вам рассказывал.
— Возникли новые обстоятельства.
— Пожалуйста, спрашивайте.
— Когда вы в последний раз видели Вадима Зайцева?
Устинов подумал:
— Число не могу сразу вспомнить.
— Где это произошло?
И снова Устинов помедлил:
— Я приходил к нему домой.
Мазин, державший руку в ящике стола, разжал пальцы. Мундштук ударился о дно ящика.
— Это было за день до того, как Вадим исчез. На другой день нам сообщили, что он взял бюллетень.
— Следовательно, в воскресенье?
— Выходит, в воскресенье.
— Значит, в воскресенье вы были у Зайцева. И забыли у него эту вещь?
Он положил мундштук на стол. Устинов потянулся к нему, но Мазин жестом остановил его:
— Одну минутку. Это ваш мундштук?
— Еще бы! Лет двадцать как он у меня. А я-то расстроился. И где, думаю, мог его утерять? Я вообще- то к вещам привязчив. Разрешите забрать?
— Подождите немножко. Вспомните, не ошиблись ли вы! Может быть, вы были у Зайцева в другое время?
— Нет-нет, вечерком забегал. Вечерком в воскресенье.
— Однако, когда мы говорили об исчезновении Зайцева в первый раз, вы не упомянули о своем визите.
— А какое это имеет значение? С его бегством мой визит не связан.
— Не торопитесь делать выводы. Может быть, и связан. Почему вы не сказали, что были у Зайцева?
— В голову не пришло.
— Но ведь могло прийти. Когда вы были у Зайцева, то видели, что он здоров. Бюллетень-то оказался фикцией! Почему же вас не удивило, что здоровый человек сказывается больным?
— Я не врач. Откуда мне знать, как он себя чувствовал? Был здоров, а утром плохо стало. Что тут особенного?
— Предположим. Итак, вы определенно заявили, что были у Зайцева в воскресенье вечером. У нас же есть сведения, что вы навещали его в понедельник утром.
Бухгалтер посмотрел прямо на Мазина голубыми своими глазами:
— Ой, не ошибитесь, молодой человек.
Слова эти задели Игоря.
— Я и хочу не ошибиться. Потому вас и спрашиваю.
— Тогда запишите категорически: в понедельник утром я у Зайцева не был.
— Хорошо. Значит, не были. С какой же целью вы посетили его накануне? Разве вы часто бывали у него, ходили в гости?
— Нет, гостить не гостил. Зашел по делу.
— По какому?
— На этот вопрос отвечать мне бы не хотелось.
Мазин разгорячился:
— Вы понимаете, о чем речь идет? Как это для вас повернуться может? Чем кончиться?
— Я не по своему делу ходил, и к деньгам ворованным это не имеет ни малейшего отношения.
— Зато вы имеете.
— Каким же это, позвольте, образом?
— Да самым прямым! Знаете, где мы нашли ваш мундштук?
— У Зайцева дома?
— Не дома! Совсем не дома! А в машине, в которой он разбился или его убил кто-то.
— Я, по-вашему?
