отступили почти до старой русско-австрийской границы, оставив на юге Галицию, а на севере — Прибалтику, включая Ригу.
Провал летнего наступления имел для России далеко идущие последствия. Потерпела поражение вся военная доктрина Временного правительства. Русская армия теряла боеспособность. Судьба Первой мировой войны определялась фактически без участия России. Поражение на германском фронте нанесло удар и по патриотическим чувствам россиян. Леворадикальная часть общества во главе с большевиками использовала военное поражение для подрыва доверия к Временному правительству и захвата власти.
Июльская «репетиция». 3–4 июля 1917 г. большевики предприняли первую серьезную попытку покончить с властью коалиционного правительства, «навязать с оружием в руках свои лозунги Советам».
Новый политический кризис начался с отставки 2 июля с министерских постов кадетов, не согласных с намерением министров-социалистов признать до Учредительного собрания автономию Украины. Драматизма ситуации придало стихийное выступление солдат 1-го пулеметного полка, которых (незадолго до своего закрытия, 24 июня) съезд Советов призвал к отправке на фронт. Уже вечером 2 июля в Петрограде начались многотысячные митинги. Восставшие пулеметчики послали своих делегатов в другие части с предложением выступить против Временного правительства. Солдаты столичного гарнизона, еще в марте «гарантированные» от участия в военных действиях, охотно откликнулись на предложение «поддержать своих товарищей». Прибытие 4 июля в Петроград вооруженных кронштадтских моряков, вызванных большевиками, обострило и накалило и без того сложную и запутанную ситуацию в столице. Движение митингующих постепенно разрасталось.
Стихийные манифестации вооруженных солдат и матросов застали руководство большевиков врасплох. Значительная часть их, особенно членов «военки» и районных большевистских комитетов, была склонна идти до конца. А. В. Луначарский, обращаясь к кронштадтцам с балкона особняка Кшесинской, призывал не останавливаться «ни перед какими средствами, чтобы заставить имущие классы подчиниться воле демократии». Другая часть, в их числе и Ленин, колебалась: «…сейчас брать власть нельзя, сейчас не выйдет, потому что фронтовики не все еще наши…» Тем не менее большевики поддержали выступление, желая якобы придать ему мирный, организованный характер. Фактически, по выражению меньшевика Б. О. Богданова, большевики дали «идеологию движению», которое до этого еще можно было отнести «к бунтарству, к вспышкопускательству примитивных легкомысленных людей».
Российское общество оказалось на грани гражданской войны. По свидетельству Ф. А. Степуна, в июльские дни 1917 г. «в разъяренное красное море с разных сторон вливались черносотенные струи… в столице шел откровенный грабеж». Под воздействием пропаганды большевиков и анархистов ворвавшиеся в зал заседаний Таврического дворца демонстранты требовали от ВЦИК немедленно взять власть. 4 июля в результате столкновения проправительственных сил и 400-тысячной демонстрации было убито более 50 человек и около 650 ранено. Министр юстиции Временного правительства П. Н. Переверзев, желая переломить настроение Петроградского гарнизона, опубликовал часть собранного против Ленина материала с обвинениями его в шпионаже в пользу Германии. Однако независимо от газетных обличений поздно вечером руководство большевиков приняло решение о прекращении демонстрации: энергия бунта себя исчерпала. 5 июля в столицу вступили вызванные с фронта войска.
Выступление генерала Л. Г. Корнилова. После Июльских событий положение в стране резко изменилось. Попытка левых партий подстегнуть революционный процесс сместила баланс политических сил вправо.
8 июля ушел в отставку близкий кадетам премьер-министр князь Г. Е. Львов. Временное правительство официально объявило Июльские события результатом «заговора большевиков с целью вооруженного захвата власти». 7 июля был издан указ об аресте В. И. Ленина и других большевистских вождей. Большевики перешли на нелегальное положение. Ленин не рискнул отдать себя в руки правосудия и скрылся сначала в Разливе, а затем в Финляндии. Опасность военного переворота заставила власть принять ряд других жестких мер. В Петрограде было объявлено военное положение, воинские части, участвовавшие в демонстрации, были расформированы, закрыты некоторые большевистские газеты. Запрещались уличные собрания и шествия. 13 июля 1917 г. в газетах было опубликовано сообщение о восстановлении на фронте смертной казни и военно-революционных судов, однако репрессивные меры не носили последовательного характера, для этого власть не располагала необходимым механизмом их реализации. Лишь 24 июля удалось сформировать второе коалиционное правительство. Пост премьер- министра в нем получил 36-летний А. Ф. Керенский, за которым сохранился портфель военного и морского министра. Заместителем главы кабинета и министром финансов стал член кадетской партии Н. В. Некрасов. Всего в новый кабинет вошли 7 социалистов, 2 члена радикально-демократической партии и 4 кадета. Главными условиями их вхождения в правительство стали требования войны «до победного конца», восстановления дисциплины в армии и борьбы против «экстремистов». Получив от ВЦИК неограниченные полномочия для восстановления дисциплины и титул «правительства спасения революции», социалистическое правительство не спешило ими воспользоваться, пытаясь, вопреки обстоятельствам, вести страну демократическим путем к Учредительному собранию, противостоя и левой и правой опасности. В результате такой либеральной позиции центральные и местные структуры большевистской партии продолжали действовать. Л. Д. Троцкий, Ф. Ф. Раскольников, Ремнев и другие арестованные партийные лидеры большевиков вскоре были выпущены. Проходивший с 26 июля по 3 августа VI съезд РСДРП (б) работал фактически легально.
Большевики оценили происшедшие события как конец двоевластия и установление буржуазной диктатуры. На съезде лозунг «Вся власть Советам!» был снят и взят курс на подготовку вооруженного восстания.
После «июльского шока» в обществе начинают расти настроения в пользу «сильной руки», способной противостоять распаду. А. Ф. Керенский, по мнению правых, не годился на роль диктатора. Умный политик и одаренный оратор, премьер, по мнению его противников, был человеком безвольным. Будучи «заложником демократии», он не мог, а главное — и не хотел строить сильную власть.
В отличие от А. Ф. Керенского жесткими качествами обладал генерал Л. Г. Корнилов. Назначенный 19 июля на пост Верховного главнокомандующего вместо генерала А. А. Брусилова, он был весьма популярен среди офицерства. В Февральские дни он зарекомендовал себя человеком, преданным революции. Назначением Корнилова Керенский рассчитывал восстановить дисциплину в армии, а заодно и укрепить свою власть. Предложенная Корниловым программа нормализации положения в России через милитаризацию страны — создание «армии в окопах», «армии в тылу», «армии железнодорожников» — нашла в целом поддержку у Керенского. Вероятнее всего, Корнилов и Керенский расходились не столько в понимании необходимости «сильной власти» и даже не в определении ее сути, сколько в роли, которую отводили в ней друг другу. Не случайно после Государственного совещания в Москве, созванного 12 августа Временным правительством с целью объединения центристских сил, отношение Керенского к планам Корнилова становится более прохладным, так как на нем главной фигурой становится Корнилов, а не Керенский.
На Корнилова стали возлагать надежды крупные предприниматели, его поддерживали высшие слои офицерства, объединенные Всероссийским союзом офицеров армии и флота, верхи казачества.
Судя по имеющимся свидетельствам, генерал Корнилов наивно стремился подпереть властную структуру со стороны. С болью воспринимая нарастающую разруху и анархию, боевой генерал видел в диктатуре единственный выход из духовной и политической слабости власти. Не стремясь к личной власти, Корнилов вопрос о формах этой власти ставил в зависимость от развития ситуации в стране, от возможности достижения соглашения с премьер-министром, не исключая установления диктатуры даже во главе с Керенским. В разработанном окружением генерала плане установления в России новой формы правления предполагалось поставить во главе страны Совет народной обороны, в состав которого наряду с самим Корниловым, генералом М. В. Алексеевым, адмиралом А. В. Колчаком входил на правах заместителя председателя А. Ф. Керенский.
В атмосфере, когда, по словам А. И. Деникина, «„все ждали, все хотели изменения порядка государственного управления“, когда „русская либеральная демократия проявила удивительное отсутствие прозорливости“, представители которой „оставались теплыми среди холодных и горячих“, корпус Корнилова и офицерские организации, невзирая на преобладание в командном составе их элементов более правых,
