зарплаты как важнейшего стимула роста производительности труда. Не случайно для создания социальных гарантий рабочему классу власть все чаще применяет административные методы регулирования оплаты труда.
В начале 30-х гг. практически полностью вытесняется из различных секторов экономики частный капитал. В 1933 г. доля частных предприятий в промышленности сокращается до 0,5 %, в сельском хозяйстве — до 20 %, а в розничной торговле их не остается вовсе. К этому времени ликвидируются и иностранные концессии. По мере свертывания рынка обнажаются слабые стороны государственного социализма, и прежде всего отсутствие личностных стимулов к труду. Заработная плата в силу ее жесткого декретирования государством, а также процент, прибыль, земельная рента перестают выполнять роль стимулов эффективного распределения ресурсов.
В поисках адекватной замены рыночных инструментов административными власть придает огромное значение идеологической обработке граждан, формированию патриотического энтузиазма. В результате важнейшим элементом новой системы хозяйствования в годы первых пятилеток становится высокая трудовая активность работников. В первой пятилетке она выражалась во встречном планировании, социалистическом соревновании, в виде движения ударных бригад. «Все стерпим, если так нужно будет. Назад у нас дороги нету, только вперед», — заверяли донецкие шахтеры в мае 1929 г. председателя ВСНХ В. В. Куйбышева.
Во многом благодаря самоотверженному труду миллионов энтузиастов («максимально героических человеков», как их назвал писатель А. Платонов, которые «творят сооружение социализма в скудной стране, беря первичное вещество для него из своего тела») в годы первой пятилетки было введено в строй 1500 новых промышленных предприятий, появилась на востоке страны новая угольно-металлургическая база — Урало-Кузбасс, тракторные и автомобильные заводы. Вместе с тем первый пятилетний план был сорван. Вопреки официальной версии, он был перевыполнен только по капитальным вложениям и по производству продукции тяжелой промышленности (причем в условных валовых единицах). Запланированных накоплений в промышленности также не удалось достичь, поскольку промышленный рост обеспечивался главным образом за счет увеличения численности работающих и при опережающем росте зарплаты. Уже к концу первой пятилетки происходит резкий спад темпов роста в тяжелой промышленности: с 23,7 % в 1928 г. до 5,5 % в 1933 г.
По официальным данным, национальный доход за 1929–1933 гг. вырос лишь на 59 % вместо 103 % по плану, продукция промышленности — на 102 % вместо 130 %, а продукция сельского хозяйства даже сократилась на 14 % вместо запланированного роста на 55 %. Почти в два раза меньше, чем планировалось, было произведено стали, нефти, электроэнергии, бумаги. К примеру, вместо 60 доменных печей в строй введено 32. Программа строительства новых транспортный путей также была реализована только на треть.
Практика хозяйствования, сложившаяся в годы первой пятилетки, в целом, несмотря на ее фактический провал, была закреплена во втором пятилетнем плане (1933–1937 гг.). Он по-прежнему ориентировал экономику на количественный рост.
Его главная черта — снижение темпов индустриализации. На январском Пленуме 1933 г. Сталин, лукаво утверждая, что теперь нет необходимости «подхлестывать и подгонять страну», предложил снизить темпы промышленного строительства. С учетом провалов в новом плане темпы прироста снижались до 16,5 % против 30 % в первой пятилетке. Планом также предусматривались более высокие среднегодовые темпы прироста производства предметов потребления по сравнению с приростом производства средств производства. С этой целью капиталовложения в легкую промышленность увеличивались в несколько раз.
Главной задачей новой пятилетки ставилось завершение технической реконструкции народного хозяйства. По этой причине упор делался на освоение ранее построенных предприятий.
В эти годы экономические трудности заставляют государственную власть более шире использовать экономические методы хозяйствования, товарно-денежные отношения. Однако в конечном итоге верх берет тенденция к максимальной централизации и укреплению планово-распределительного механизма управления: в условиях формирующейся командной экономики хозрасчет не мог не быть формальным. Во имя «планомерности» происходит последовательное уничтожение рынка. Несмотря на то что уже в годы первой пятилетки обнаружились многие отрицательные стороны планирования как важнейшего элемента нового хозяйственного механизма (планирование от достигнутого, выполнение плана любой ценой, погоня за «валом», низкое качество продукции и т. п.), ставшие со временем хроническими, второй пятилетний план является важнейшей вехой на пути всеобщего государственного планирования. Возведение административного принуждения в систему способствует «плановому фетишизму», его гипертрофии, превращению плана в универсальное средство разрешения всех политических и экономических проблем в стране. Планом становится не только пятилетка, но и те задания, которые получало на протяжении года каждое предприятие. Начиная с 1931 г. все и вся определяющий центр материализирует свою политическую волю в виде годовых народнохозяйственных планов, обязательных для выполнения всеми отраслями и регионами страны. В Госплане сосредоточивается разработка структурной политики и ее инвестиционное обеспечение через распределение государственных вложений. Уже в годы второй пятилетки планирование становится тотальным — от Госплана до отдельного рабочего. Предприятиям дают не только основные производственные задания, но и мероприятия по освоению оборудования, использованию резервов и т. п. Параллельно проходит неуклонное расширение объектов планирования. Если в 1929 г. предприятиям планировался лишь фонд зарплаты, то с 1932 г. планируется средняя зарплата, а с 1934 г. — штаты. В эти же годы в сферу планирования усиленно вовлекается и сельское хозяйство. Вначале, с весны 1930 г., государственные посевные планы включали в себя задания на время посевной кампании, спустя десятилетие план сельскохозяйственных работ охватывал все основные агротехнические мероприятия. При этом планирование велось от достигнутого, планы утверждались с большим опозданием. В канун войны объектом плановой работы становится научная деятельность: в 1941 г. впервые был составлен подробный план ускорения технического прогресса в ведущих отраслях промышленности.
Сбои в хозяйственном механизме, ставшие с расширением масштабов планирования обычным явлением, власть не без успеха гасит новой мобилизацией рабочего класса на ударный труд. Не оправдавший себя лозунг «Техника решает все!» в годы второй пятилетки заменяется новым — «Кадры решают все!». В последние месяцы 1935 г. вслед за рекордом забойщика шахты «Центральная-Ирмино» А. Стаханова, давшим 1 сентября за 6-часовую смену десятую часть суточной добычи угля всей шахты, по всей стране с одобрения ЦК ВКП(б) развернулось стахановское движение. Через несколько месяцев на каждом предприятии был свой стахановец. Самой высокой в мире производительности труда на фрезерных станках добился рабочий Московского станкостроительного завода И. Гудов, перевыполнивший норму в 14 раз. Ткачихи Вичугской текстильной фабрики в Ивановской области первыми в мире перешли на обслуживание ста станков. Размах стахановского движения во многом был связан с мощным материальным стимулированием: стахановцам в первую очередь выделяли квартиры, платили им на порядок выше, чем другим рабочим. Важное значение среди мотивов высокопроизводительного труда имел патриотизм, стремление доказать, что советские рабочие ни в чем не уступают иностранцам. Благодаря стахановским рекордам власть уже в первом полугодии 1936 г. повышает нормы выработки на 13–47 %, затем в отдельных отраслях они еще повышаются на 13–18 %.
В годы второй пятилетки усиливается и процесс жесткого администрирования. При создании хозрасчетных бригад все чаще нарушается принцип добровольности. Лица, уволенные за нарушение трудовой дисциплины, выселялись из ведомственных жилых домов без предоставления иной жилой площади. Этот метод часто применялся и в отношении тех, кто увольнялся с предприятия по собственному желанию без уважительной причины. Стены многих цехов украшали «доски позора» — сатирические стенные газеты, бичующие «летунов» и дезертиров трудового фронта. В 1933 г. в МТС, на транспорте, рыбных промыслах создаются политотделы — чрезвычайные партийно-государственные органы.
В целом вторая пятилетка, как и первая, по большинству показателей не была выполнена, хотя и отличалась от нее более высоким процентом выполнения плановых заданий. Вдвое (по официальным данным) выросла производительность труда, в 2,2 раза — валовая продукция промышленности, в 1,5 раза — сельского хозяйства. В 1937 г. более 80 % промышленной продукции было получено на новых или полностью модернизированных предприятиях. Однако опережающего развития отраслей группы «Б» так и
